Консультант для дознавателя - аристократа
Шрифт:
Я потрясла головой, отвернулась от окна и заставила себя сконцентрироваться на артефакте.
Но внутри где-то глубоко уже знала: так просто это всё не закончится.
Глава 9. Ожидание бури
Прошло три недели.
Три. Медленных. Застоявшихся. Как простывший чай в холодной кружке.
После событий в Ледяных Залах дело резко потеряло темп. Да, операция не провалилась — даже наоборот, кое-кого из цепочки нам удалось зацепить, несколько связей подтвердить. Но слишком
Никаких новых писем. Ни странных пересечений в архивах. Ни слухов. Ни контактов.
А Арчи… Арчи стал другим.
Каждое утро он появлялся в кабинете с новым ворохом бумаг и всё более мрачным взглядом. Чашки кофе сменяли одна другую, а сам он всё чаще смотрел в стену, будто пытался просверлить в ней тайный проход к разгадке. Он не шутил. Не спорил. Даже не путался в собственных бумагах — что, признаться, немного пугало.
Я наблюдала за этим с нарастающей тревогой. Особенно когда он однажды, не моргнув, выпил солёный кофе, перепутав кружку с моей экспериментальной смесью для артефакта. Ноль реакции. Только тихое: «Хм… странно бодрит».
Я пыталась завести разговор, пару раз даже приносила булочки из любимой пекарни, но он только кивал и что-то невнятно бурчал, вычерчивая схемы, будто пытался разложить преступный мир на математические формулы.
На четвёртую неделю я начала думать, что если дело совсем не сдвинется — я подложу ему подушку под голову и отправлю в отпуск. Насильно. Артефактом.
И вот — когда я уже почти смирилась с затишьем — он вошёл в кабинет. Сначала я даже не поняла, что случилось. Он выглядел почти... живым. Щеки чуть розовее, глаза светлее. И главное — он шёл с той самой выраженной Арчибальдовской решимостью, от которой у меня обычно начинаются подозрения и головная боль.
— Сбор, — сказал он, хлопнув по столу папкой. — У нас есть зацепка.
Я приподняла бровь.
— Ты снова пытался уснуть на рабочем столе и тебе приснился план?
— Почти. Но на этот раз всё серьезно. У нас появилась ниточка. Велесград.
Он развернул карту, утыканную булавками. Я подошла ближе — и он ткнул пальцем в северный край.
— Мы знаем, что после Ледяных Залов часть аристократов ушла в глубокое подполье. Однако один из поставщиков упоминался в старой переписке — ещё до событий в Нордланде. В письме указано, что следующая поставка будет идти “по зимнему маршруту”, а это — характерный жаргон для определённых транспортных линий через Велесград. Это наш шанс.
— Но как мы туда поедем? — Я скрестила руки. — Нас запомнили. У нас лица не из местных.
— Именно. Поэтому ты и я будем играть... — он сделал театральную паузу, и я сразу насторожилась, — семейную пару учёных. Ты — профессор Аринэ Вэй, я — твой муж, доктор Никола Вэйл .
— Семейную. Пару. — Я повторила, как будто язык не верил в эту конструкцию. — Арчи. Мы даже в лифт не заходим без споров. Как ты себе представляешь совместную жизнь в заснеженной глуши?
Он пожал плечами с невозмутимым
— Три месяца. Рабочее прикрытие. Академия переселенческих исследований уже подтвердила, что у них открыты вакансии. Мы встраиваемся в их команду как специалисты по поведенческим паттернам.
— И что, мы будем ходить за ручку, пить чай из одной чашки и говорить “милый, ты сегодня так хорошо проанализировал биомагию”?
— Только если ты сама захочешь, — хмыкнул он. — Я, между прочим, всё ещё помню, как ты устроила сцену ревности к чайнику.
— Это был опытный чайник с развитым интеллектом! — Я ткнула в него пальцем. — И он подмигивал мне, между прочим. Как раз до того, как ты его сжег совершенно “Случайно”.
— Признаю. Я погорячился.
Мы оба не выдержали и расхохотались. Это был тот самый момент — редкий и нужный — когда всё снова стало как раньше. Немного безумно. Немного нелепо. И, как ни странно… по-настоящему живо.
— Ну что, партнёр? — сказала я, беря у него папку. — Семейная жизнь нас ждёт.
— Если только ты не храпишь.
— Только когда вижу твою физиономию.
Он поклонился, словно это был официальный старт новой операции.
И внутри меня что-то шевельнулось. Чутьё. Или предчувствие. А может — лёгкая дрожь от того, что вот-вот начнётся что-то большое.
Я не сразу осознала, как сильно соскучилась по тишине и теплу, пока не переступила порог дома Анны.
На улице хлестал ветер, стучал ставнями и свистел в щелях, а здесь пахло яблочным пирогом, сушеными травами и чем-то ещё... таким, от чего на душе сразу становилось спокойнее. Наверное, этим пахнет дом, в котором тебя ждут.
Анна встретила меня с лёгкой улыбкой, в вязаном кардигане и с подоткнутыми рукавами. На её щеке осталась мука — скорее всего, от пирога — но она, как всегда, выглядела светло и уверенно, словно сама и была этим домом, уютным, устойчивым и добрым.
— Ну что, разведчица, наконец-то вырвалась из логова дознавания? — подмигнула она, затаскивая меня в дом. — Жива, цела, с руками-ногами и даже причёской.
— Ты не представляешь, в каких условиях мне приходилось работать, — драматично вздохнула я, скидывая пальто. — Арчи довёл меня до ручки. До... ручки от ядовитого котелка! Он перепутал бутыль с реагентом, и у нас чуть не пошёл дым из пола!
— Только из пола? — усмехнулась она. — А я думала, из ушей.
Мы уселись в гостиной, где уже ждал чайник с дымящимся чаем и целая гора десертов: слойки с кремом, миндальное печенье, ягодные корзиночки. От запаха у меня предательски заурчало в животе. Да и душа, кажется, тоже заурчала от удовольствия.
— И ты всё это сама? — спросила я, откусывая слойку.
— Ну, не Арчи же, — усмехнулась Анна. — Хотя, между прочим, Эдгар иногда помогает. У него талант складывать всё в ровные ряды. Даже пирожные. Как на допросе.
Я смеялась и рассказывала ей обо всём: как мы с Арчи переодевались, как он пытался выдать себя за торгового представителя и застрял в дверном проёме с массивной тростью, как жучки, выпущенные мной, забрались в уборную и начали транслировать песни из прошлого века, путая сигналы.