Корабль невест
Шрифт:
Тимс сразу забыл о драке.
– Что случилось?
Тимс вскочил на ноги и наклонился к Пламмеру. На щеке у Тимса красовалась здоровенная ссадина. И Найкол, который тоже попытался встать, задался вопросом: неужели это его рук дело?
– Я не знаю, – ответил Пламмер.
– Что ты наделал?! – Тимс схватил окровавленной рукой юношу за плечо.
– Я… Я не знаю. Отлучился всего на пять минут, чтобы посмотреть на девчонок. А когда вернулся назад, весь чертов проход был уже в дыму.
– Ты его закрыл? Ты задраил люк?!
– Не знаю. Слишком много дыма. Я даже не смог
– Вот дерьмо! – Тимс посмотрел на Найкола. – Все, я иду вниз.
– А в центральном машинном отделении кто-нибудь еще есть?
Тимс, моргая, покачал головой:
– Нет. Механик вырубился. Только этот треклятый глупый мальчишка. – (Они внезапно унюхали резкий запах дыма, и в коридоре повисло тяжелое молчание.) – Это все капитан. Хайфилд проклятый, – сказал Тимс. – Он приносит несчастье. Вот и сейчас он нас сглазил.
Глава 21
А – это АРМИЯ наша родная,
Б – БУДУЩИХ жен красота неземная,
В – ВЕРА, Надежда, Любовь,
Г – ГОРДОСТЬ за нашу британскую кровь,
Д – ДОБЛЕСТЬ, отвага и честь,
Е – ЕДИНСТВО, что нам надо сберечь…
Ида Фолкнер, военная невеста Джоанна Ламли.
Солдатские возлюбленные.
Военные романы начиная с Первой мировой войны и кончая войной в Персидском заливе
Кочегар, приписанный к пожарному расчету, появился из стены черного дыма. Он шел неверной походкой слепого, в одной руке он по-прежнему держал пожарный рукав, вторую вытянул перед собой, ожидая, когда кто-нибудь вытащит его из этого пекла. Защитная каска потемнела от копоти, все руки – в ожогах. Похоже, он побывал в самом настоящем аду.
Отхаркавшись и вытерев копоть с глаз, Грин выпрямился и посмотрел на капитана:
– Частично справились, сэр. Мы задраили все люки, что могли, но огонь перекинулся в правое машинное отделение. Система создания водяной завесы вышла из строя. – Он сплюнул на пол черной слюной и снова поднял глаза, казавшиеся белыми на покрытом сажей лице. – Не думаю, что огонь достиг главного мазутохранилища, поскольку в таком случае пост управления машинным отделением взлетел бы, к чертовой матери, на воздух.
– А как у нас с фоамитом?[36] – спросил капитан Хайфилд.
– Слишком поздно для него, сэр. Горит уже не только топливо.
Сгрудившиеся вокруг командира корабля морские пехотинцы, кочегары и морские пожарные в ожидании приказа войти внутрь держали наготове брандспойты и другие средства пожаротушения.
Когда капитан Хайфилд был командиром “Индомитебла”, он без всяких схем знал расположение каждого отсека, каждого погреба и склада своего плавучего города. И вот сейчас он пытался мысленно воспроизвести – по аналогии с “Индомитеблом”, близнецом “Виктории”, – пути распространения огня.
–
– Остается только надеяться на то, что огонь движется в сторону правого борта. Так мы, конечно, можем потерять правый двигатель, сэр, но здесь огонь натолкнется на воздушную подушку. А сверху у нас находится цистерна с машинным маслом и турбогенератор.
– Итак, самое худшее, что может с нами случиться, – это потеря хода.
Над ухом продолжала надрывно завывать сирена. Капитан услышал женские голоса на сборном пункте.
– Сэр?
– Что?
– Но я не могу гарантировать, что огонь распространяется именно в этом направлении.
Поскольку пожар был обнаружен на достаточно ранней стадии, огонь в машинном отделении вполне можно было бы потушить с помощью средств пожаротушения, в худшем случае – с помощью брандспойтов. Более того, обычно даже сильный пожар удается остановить путем полива по периметру очага возгорания, а именно внешних переборок, чтобы понизить температуру в самом помещении. Но область распространения этого пожара – бог его знает почему – оказалась слишком велика. “А куда все смотрели?!” – хотелось закричать капитану. И где были средства пожаротушения? Треклятые дренчеры для создания водяной завесы? Но, снявши голову, по волосам не плачут.
– Значит, вы полагаете, что огонь может идти в сторону центрального поста? – (Пожарный кивнул.) – Но если взорвется центральный пост машинного отделения, огонь перекинется на бомбовый погреб.
– Сэр.
Тот самолет. То лицо. Хайфилд с трудом отогнал от себя тени прошлого.
– Срочно снимайте женщин с корабля, – приказал он Добсону.
– Что?
– Спускайте на воду спасательные шлюпки.
– Сэр, я…
– Я не собираюсь рисковать. Шлюпки на воду. Подчиняйтесь приказу, черт бы вас побрал! Грин, вы берете противопожарное оборудование и людей. Добсон, мне необходимо как минимум десять человек. Попытаемся освободить бомбовые погреба. Утопить бомбы, ко всем чертям. Теннант, я хочу, чтобы вы взяли с собой парочку человек и проверили, свободен ли проход под помповым отсеком. Откройте люки на складе горюче-смазочных материалов и затопите его. Затопите столько, сколько сможете, отсеков вокруг обоих машинных отделений.
– Но они же расположены выше ватерлинии, сэр?
– Посмотрите на море, приятель! Попробуем для разнообразия заставить эти треклятые волны поработать на нас.
На шлюпочной палубе Найкол пытался уговорить вцепившуюся в спасательный круг девушку сесть в шлюпку.
– Я не могу, – пронзительно визжала она, показывая на ярящиеся черные воды внизу. – Взгляните туда! Только взгляните туда!
Вокруг морские пехотинцы под вой сирены и приказы, раздающиеся по громкой связи, отчаянно пытались навести спокойствие и порядок. Время от времени какая-нибудь женщина кричала, что она чувствует запах дыма, и по толпе прокатывалась волна страха. Но, несмотря на это, рыдающая девушка была не единственной, кто отказывался сесть в шлюпки, которые на фоне внушительного корабля, словно поплавки, подпрыгивали на пенных волнах.