Коран в культуре мусульманских народов

ат-Тасхири Мухаммад

Второе. Объяснение бытия Корана как явления непременно должно считаться основным источником всех суждений и установлений, вытекающих из содержания Корана и его стилистики. Порой один и тот же пассаж текста Священного Корана может служить причиной появления двух отличающихся друг от друга установлений. Это проистекает из расхождения в объяснении сущности бытия мусульманского Священного Писания. Нам еще предстоит познакомиться с рядом примеров таких расхождений в выработке суждений и установлений в ходе нашего исследования, при условии, что толкование (тафсир) Корана исходит из исламского образа мысли.

В связи с этим мы не считаем для себя возможным принимать какое-либо суждение,

содержащееся в толковании некоего внешнего события, связанного с ним просто в силу того, что такое суждение согласуется с данным событием. Однако же нам непременно следует прежде всего рассмотреть, насколько данное суждение согласуется с истинным толкованием, объясняющим бытие самого этого коранического явления.

Благодаря проведенному ранее исследованию о божественном вдохновении мы узнали, что Коран как явление не был порожден лично Мухаммадом; таким образом, он абсолютно не представляет собой результата человеческой деятельности. Напротив, Коран – следствие Божественной деятельности; он связан с Небом. Исходя из этого, мы можем априорно и безапелляционно говорить о несостоятельности сомнительных мнений, высказываемых по поводу мекканского и мединского слоев мусульманского Священного Писания, поскольку такие сужения по сути дела представляют собой объяснение различия между этими двумя кораническими слоями, опирающееся на тезис о человеческом происхождении Священного Корана.

Следует отметить, что, скорее, сомнения, связанные с мекканским и мединским пластами Корана, по сути своей, объективно касаются сомнений относительно божественного вдохновения, ибо такие сомнения выражают мысль, отрицающую само божественное вдохновение. В силу этого мы станем обсуждать таковые сомнения после того, как расскажем о них, чтобы, с одной стороны, объяснить их ложность, а с другой стороны – предоставить читателю верное толкование различия между мекканским и мединским пластами мусульманского Священного Писания.

Различные стороны сомнений, относящихся к мекканскому и мединскому пластам Корана

Сомнения, касающиеся мекканского и мединского пластов Корана, имеют две стороны: одна сторона связана с кораническим стилем, раскрывшимся в подобных пассажах, а другая – с реалиями и темами, затронутыми Кораном в сурах, относящихся к этим двум пластам.

Касательно каждого из упомянутых пластов сомнения выдвигаются в различных формах. Мы же рассмотрим два подобных вопроса применительно к каждому из пластов.

А) Стиль сур мекканского пласта отличается силой, яростностью и бранчливостью

Было сказано: стиль мекканского пласта Корана отличается от мединского пласта не только сильным и яростным характером, но даже и в известной мере бранчливостью. Это свидетельствует о том, что Мухаммад испытывал воздействие среды, в которой он жил, ибо ей были присущи грубость и невежество. Потому данная особенность исчезает из Священного Корана, когда Мухаммад перемещается в мединское общество, где он в той или иной форме испытывает воздействие культуры людей Писания и стиля общения, который был для них характерен.

Выдвинув подобное утверждение, «люди сомнения» приводят в пример мекканские суры и айаты, исполненные духа сурового предупреждения, угрозы и бранчливости, такие как сура «Пальмовые волокна» (111), сура «Предвечернее время» (103), сура «Охота к умножению» (102), сура «Заря» (89) и прочие.

Такое сомнение не должно возникать. Во-первых, не только суры мекканского кораничекого пласта отличаются угрожающим и пророчащим наказание характером, в то время как суры мединского пласта якобы лишены такого характера, – но мекканский и мединский коранические пласты сходны друг с другом в этом отношении.

Равным образом, мединскому пласту исключительно не присущ, как следует из утверждений «людей сомнения», мягкий и умиротворенный стиль, так и изливающийся терпимостью и всепрощением, – но мы обнаруживаем подобное

и в мекканском пласте. В Священном Коране имеются многочисленные примеры данного явления.

К мединскому пласту относится следующее речение Всевышнего, отличающееся жесткостью и яростью: «Если же вы этого не сделаете, – а вы никогда этого не сделаете! – то побойтесь огня, топливом для которого служат люди и камни, уготованного неверным» (2:22). И следующее речение Всевышнего: «Те, которые пожирают рост, восстанут только такими же, как тот, кого повергает Сатана своим прикосновением» (2:276). А также: «О вы, которые уверовали! Бойтесь Аллаха и оставьте то, что осталось из роста, если вы верующие. Если же вы этого не сделаете, то услышите про войну от Аллаха и Его Посланника. А если обратитесь, то вам – ваш капитал. Не обижайте – и вы не будете обижены!» (2:278–279). И речение Всевышнего: «Поистине, те, которые не уверовали, не избавят их ни от чего пред Аллахом ни достояния, ни дети! Эти – растопка огня, как и деяния рода Фир‘ауна и тех, что были до них: они считали ложью Наши знамения, и схватил их Аллах за их грехи, – ведь Аллах силен в наказании. Скажи тем, которые не уверовали: «Будете вы побеждены и собраны в геенну. Скверно это седалище!» (3:8–10).

Равным образом, мы обнаруживаем в мекканском пласте мягкосердечие и терпимость, как об этом говорится в речении Всевышнего: «Кто же лучше словами, чем тот, кто призывает к Аллаху, и творит благое, и говорит: “Я, поистине, предавшийся!”. Не равны доброе и злое. Отклоняй же тем, что лучше, и вот – тот, с которым у тебя вражда, точно он горячий друг. Но не даровано это никому, кроме обладателя великой доли» (41:33–35).

Таково же речение Всевышнего: «Все, что нам доставлено, – удел жизни ближней. А то, что у Аллаха, – лучше и длительнее для тех, которые уверовали и на Господа своего полагаются, – и тех, которые сторонятся всяких грехов и мерзостей, а когда гневаются, то прощают, – и тех, которые ответили своему Господу и выстаивали молитву, а дело их – по совещанию между ними, и тратят они из того, чем Мы их наделили. А те, кого постигнет обида, – они ищут помощи. И воздаяние злу – зло, подобное ему. Но кто простит и уладит, – награда его у Аллаха. Он ведь не любит несправедливых. А кто ищет помощи после обиды, то к ним нет пути. Путь только к тем, которые обижают людей и злодействуют на земле без права. Для этих – наказание мучительное! Но, конечно, кто терпит и прощает… Поистине, это из твердости в делах». (42:34–41).

Подобно этому и следующее речение Всевышнего: «И Мы дали тебе семь повторяемых и великий Коран. Не простирай же своих глаз к тому, что Мы дали в пользование их парам, и не печалься за них и преклони крыло твое перед верующим» (15:87–88).

Также и такое речение Всевышнего: «Скажи: “О рабы Мои, которые преступили против самих себя, не отчаивайтесь в милости Аллаха!” Поистине, Аллах прощает грехи полностью: ведь Он – прощающий, милостивый!» (39:54).

Далее: в Коране отсутствуют поношение и ругань. Еще бы, ведь сам Коран воспрещает поношение и ругань, ибо сказал Всевышний: «Не поносите тех, кого они призывают помимо Аллаха, а то они станут поносить Аллаха из вражды без всякого знания» (6:108).

В сурах «Пальмовые волокна» (111) и «Охота к умножению» (102) отсутствуют поношения и оскорбления, как то утверждают востоковеды, – но здесь присутствуют предостережения и угрозы тем, кто последует примеру Абу Лахаба и не верующих в Аллаха.

Да, в Священном Коране имеются насмешки и горькие упреки, как в мединском, так и в мекканском пластах. В мекканском пласте их действительно больше, что объясняется теми неспокойными и суровыми условиями, в которых осуществлялась проповедь ислама. Что требовало, чтобы Коран порой противодействовал подобным обстоятельствам жестко и насмешливо, дабы, с одной стороны, укреплять моральный дух мусульман, а с другой – подавлять моральный дух противившихся истинной вере, как мы скоро это продемонстрируем.