Коридор
Шрифт:
– «Определенно, у нас с Мелен один поставщик цветов». – Букеты на столе выглядели точь-в-точь, как тот, что принес он. Поэтому единственным непреодолимым желанием было закинуть его куда подальше, но было уже слишком поздно. Стоящий за барной стойкой Жан успел заметить его присутствие и, дружески улыбнувшись, замахал белым полотенцем.
– Salut, mon ami, сomment ca va [17] ?
– Чего? – тут же переспросил Карл, ни слова не понявший из приветственной тирады Жана.
17
Привет,
– Как дела, дружище? – произнес тот с ужасным акцентом.
– Спасибо, ничего. А у тебя?
В ответ он лишь показал кулак с поднятым вверх большим пальцем.
– Ти рано прийшол, Мелен еще не дома.
– Я знаю, мы с ней на полшестого договаривались, – кинув взгляд на часы, Карл увидел, что сейчас только пять минут шестого.
– Просто вас трудно с первого раза найти, поэтому я заявился с небольшим запасом.
– Так уж и в первый?
В его добродушии Карла что-то смущало, какая-то неискренность в глазах. Они постоянно были холодными, даже когда тот улыбался.
– Ой, извини. Я забил, что у тьебя эта самая, – он покрутил пальцем вокруг виска, пытаясь вспомнить название болезни.
– Амнезия, – добавил Карл, чтобы остальные не подумали, что он сумасшедший.
– Да, да амньезия. Карл, надьеюсь, это не заразно? – Жан громко рассмеялся, дружески похлопав того по плечу.
– Можешь не волноваться, воздушно-капельным путем это не передается, только половым, – его ответ привел в еще больший восторг хозяина барной стойки, и тот, перейдя на французский, принялся пересказывать услышанное остальным посетителям.
– Да, Карл, после лечения, ти стал намного лючше. У тебя появилесь чувство юмора.
– Ну, хоть что-то.
– Это уже очень многое, раньше ти ходиль всегда мрачнее туча. А сейчас с тобой поговорить приятно.
– Рад, что тебя это забавляет.
– Да не сердись ти. Присаживайся лучше за стольик, а я тебе принесу чего-нибудь, чем можно утольить жажду.
Присмотрев столик подальше от всех, Карл побрел к нему, на ходу снимая фуражку и вместе с букетом бросая ее на соседний стул. Через пару минут появился Жан. В руке у него был поднос с бутылкой красного вина и два фужера.
– Я заметил, у тебя прибавление, – указывая на новую награду, заметил он. – Это дело надо обмыть.
Жан ловким движением откупорил бутылку и налил содержимое в два бокала.
– Да, сегодня дали.
– И за что, если не секрет?
– Я сам не помню, но, кажется, за сбитый самолет.
Ответ снова вызвал у Жана бурю эмоций, которыми он тут же начал делиться с окружающими.
– Давай же выпьем за тьебя, Карл, – Жан поднял бокал, показывая пример остальным, – и за то, чтобы эта награда била не последней. – Его тост поддержали почти все присутствующие, осушив до дна свои бокалы.
– Ну, ты здесь отдыхай. Вино за счет заведения, а мьеня, к сожалению, ждет работа.
Еще раз кивнув головой, он быстро удалился, исчезнув за дверью в дальнем углу заведения. После ухода Жана все посетители опять принялись обсуждать свои насущные проблемы. С их лиц как ветром сдуло всю доброжелательность, и Карл вновь почувствовал косые взгляды, как тогда на улице. – «Наверное, я их здорово раздражаю. Особенно своим парадным мундиром».
Только сейчас он обратил внимание на свою последнюю награду. Но больше его почему-то заинтересовала не она, а знаменитый
– «Жаль, что он железный, а не золотой. Было бы тогда чем откупиться, когда меня начнут «ловить»».
Стук в витрину отвлек внимание. За стеклянной стеной стояла Мелен, одетая в ярко– красное платье, в котором, как и во всех своих нарядах, была очаровательна и неотразима. Проведя рукой по стеклу, она с легкостью промелькнула вдоль витрин и уже через несколько мгновений предстала перед Карлом, долгожданная и, как всегда, желанная.
– Давно ждешь?
– Да, в общем-то нет.
Мелен наклонилась, поцеловав Карла в щеку. Можно было поклясться, что вся мужская половина посетителей, неотступно следивших за каждым ее жестом, мечтала сейчас очутиться на его месте.
– Жан, откуда эти цветы?
Мелен подняла с пола случайно упавший букет Карла и стала осматривать все столы в поисках его места.
– Это не наш, – ответил тот, указывая взглядом на Карла.
– Карл, не могу поверить. Неужели это мне?
Ее глаза наполнились веселым восторгом, из-за чего трудно было понять, искренняя это благодарность или издевка.
– Я купил цветы здесь, на углу, а когда зашел к тебе, то понял, что это и есть то самое поле, с которого их сорвали.
– Какой ты все-таки милый, – на ее лице появилась неподдельная гордость, словно это были не какие-то фиалки, а по меньшей степени, розы. – Я смотрю, лечение пошло тебе на пользу.
– В каком смысле?
– В смысле галантности. Спасибо.
Она еще раз чмокнула Карла в щеку. После чего, прильнув к букету, стала с наслаждением вдыхать запах свежего, цветочного аромата. Как раз в этот момент за витринным стеклом промелькнуло знакомое лицо, которое тут же переключило ее внимание.
– Я вернусь через минуту, никуда не уходи.
Положив букет на стол, Мелен выскользнула на улицу. После оклика она подошла к знакомой, с которой тут же принялась обсуждать какую-то «важную» бытовую тему. Карл же, не зная чем себя занять, принялся, коверкая слова, штурмовать надпись на этикетке бутылки. Но на выходе, кроме того, что вино «выдержанное », так ничего и не понял.
Между тем Мелен закончила разговор и, попрощавшись с подругой, направилась обратно. – «Наверное, она давно здесь живет и, несомненно, знает всех… Его-то она просто обязана знать. Но как бы спросить, не вызвав лишних вопросов? В любом случае не надо этого делать сегодня. А то еще спугну, не дай бог».
Тем временем, события, происходящие на улице, вывели его из размышлений. Вход в кафе перегородили двое, не давая Мелен попасть внутрь. Первый, высокий шатен с крепко сбитой фигурой, был в звании артиллерийского лейтенанта. Второй значительно уступал первому не только в росте, но и в звании. Свои оберфельдфебельские погоны он получил совсем недавно. Это легко угадывалось по возрасту, совсем новому обмундированию и отсутствию каких бы то ни было наград и знаков различия. Род его войск Карл определить не смог, такие нашивки он видел впервые. Единственным же, что объединяло обоих, были шевроны с изображением щита и двух перекрещенных мечей, окаймленных дубовыми листьями. Этот элемент формы причислял их к одной из именных дивизий Вермахта, возможно, даже элитной.