Коридоры кончаются стенкой

Кухтин Валентин Иванович

— Ну, это ты зря, — обиделся Малкин. — Я к тебе с открытой душой, а ты юлишь. Как хочешь! Можешь терпеть этого поповского сынка здесь, но я…

— И ты будешь терпеть и никуда не денешься. Потерпи, Иван Павлович. Насколько мне известно, у тебя проблема с Осиповым? Вот и занимайся им, да постарайся, чтобы Осипов с Газовым не объединились.

— Вряд ли Газов, не осмотревшись, ввяжется в это дело. А с Осиповым мы покончим на ближайшей конференции. Если ты поддержишь, конечно. А Газов…

— Он пока лишь исполняющий обязанности.

— Вот-вот. А я хочу, чтобы первым

был ты!

— Хм… Это, Ваня, сложный вопрос и его без бутылки не решить.

— У тебя есть предложения? — встрепенулся Малкин.

— Заходи вечерком ко мне домой. А я пока через друзей из ЦК попытаюсь выяснить кое-какие детали.

— Хорошо. Я тоже через друзей из НКВД постараюсь что-нибудь раздобыть.

Они заговорщицки подмигнули друг другу и рассмеялись.

Вернувшись в Управление, Малкин вынул из сейфа заветную папку, взял дело Ершова и углубился в чтение.

«Ершов Владимир Александрович, родился в 1906 году в Москве. Отец — весовщик у Попова, мать — портниха в швейных мастерских Манделя. Учился в начальной городской школе. Об окончании сведений нет. В 1918 году, после смерти отца, работал чернорабочим по двору фабрики «Дукат», одновременно учился слесарить в мехмастерских. В 1922-м вступил в комсомол. В конце года переведен на табачную фабрику «Ява», в двадцать пятом вступил в ВКП(б). С 1920-го по 1930-й — секретарь партячейки фабрики, член Пленума Краснопресненского РК Москвы. Закончил двухгодичное вечернее отделение коммунистического университета им. Свердлова. В 1930-м поступил на подготовительный факультет Института красной профессуры, по окончании которого в 1935 году был переведен в Институт мирового хозяйства и мировой политики».

«Силен, паскуда, — подумал Малкин и крепко нецензурно выругался. — Тут он мне триста очков вперед дает и бороться с ним можно только компрой. Что ж, браток, здесь у меня опыт похлеще твоего, хоть ты, чувствуется, тоже интриган порядочный. Ну-ну».

«В 1930 году, — продолжил Малкин чтение, — участвовал в подавлении кулацкого восстания в качестве старшего бригадира».

«Вот ты где крови хлебнул, — снова матерно выругался Малкин, — от гражданской, сука, увильнул. Надо выяснить, как ему это удалось. Отсиживался где-нибудь под бабьей юбкой. Это минус. На этом можно сыграть».

«С тридцать пятого года — преподаватель, а затем заместитель начальника кафедры Военно-Воздушной академии. По окончании Института красной профессуры утвержден руководителем кафедры Всесоюзной промышленной академии им. тов. Сталина. Избирался секретарем парткома, членом пленума и членом бюро Бауманского РК гор. Москвы. В 1937-м отозван для работы в аппарат ЦК в качестве инструктора ОРПО ЦК.

В армии не служил.

В антисоветских проявлениях не замечен. Злоупотребляет спиртным, в пьяном виде буйствует и склонен к противоправным действиям».

«Честолюбив, — дописал Малкин. — Газова, сменившего Марчука на посту первого секретаря крайкома, встретил недружелюбно. Подбирает фактуру для его компрометации. Настраивает против него сотрудников крайкома и руководителей низовых парторганизаций, распространяет клеветнические измышления. Считая

себя несправедливо обойденным, рассчитывает, убрав Газова, занять должность Первого. О намерениях Ершова проинформировать НКВД».

Закончив писать и водрузив папку на место, Малкин неожиданно вспомнил о деле Столовицкого, младшего лейтенанта госбезопасности, сотрудника УГБ УНКВД. На отчетно-выборном партсобрании он, не посоветовавшись со старшими товарищами, выступил против любимца Малкина Захарченко, рекомендованного в партком, и Заявил о его тесной связи с врагом народа Жемчужниковым. Малкин увидел в этом выпад против себя, поскольку тоже тесно и плодотворно работал в свое время с Жемчужниковым, и дал команду Сербинову принять меры к немедленной политической изоляции неудавшегося клеветника.

— Сербинов! — прокричал он в телефонную трубку. — Ты не забыл о Столовицком? Что-то, я смотрю, он, как и прежде, трясет задницей по коридорам Управления. Ты что? Бессилен его обуздать и привести в норму?

— Нет, Иван Павлович, не забыл. Извините, что не проинформировал вас. 13 апреля на собрании первички УГБ он исключен из партии. Помимо вражеской вылазки и заведомо клеветнического заявления против члена ВКП(б) — одного из лучших ударников Захарченко и неискренности при проведении партийного расследования по этому факту мы вменили ему также преступную связь с женой врага народа Шефер и связанное с ним предательство, выразившееся в разглашении тайны следствия заинтересованному лицу.

— А вы не перестарались? За разглашение государственной тайны его нужно арестовывать.

— Это мы и намереваемся сделать.

— Чем докажете? Не забывайте, что он сотрудник аппарата, знаком с нашей кухней и без боя не сдастся.

— Все продумано, Иван Павлович, не беспокойтесь. Оформим и для наглядности пропустим через «тройку».

— Смотрите, чтобы эта наглядность не оказалась слишком наглядной.

— Не окажется. Мы с месячишко подержим его вне партии, пусть он, как вы удачно выразились, потрясет гузном по коридорам, а потом арестуем, и его песенка будет спета.

— Ну давай, давай! Ты специалист — я на тебя надеюсь.

57

Отъезд Марчука сильно расстроил планы Осипова. Рассчитывать на помощь крайкома в осуществлении задуманного «свержения» Малкина теперь не приходилось. Газов держался настороженно, глубоко запрятав свои мысли и чувства. Опытный энкавэдэшник, он не мог не понимать, в какой сложной ситуации оказался, и разрядить ее, вероятно, намеревался одним ударом, тщательно подготовившись.

— Что будем делать? — торопил его деятельный Ильин.

— Время покажет! — ответил Осипов неопределенно. — Будем рассчитывать на собственные силы, выдержку и мудрость ЦК.

— Готовиться к худшему, веря в победу? — усмехнулся Ильин. — Наивен ты, Сергей Никитич. Тебе с твоим человеколюбием, мягкостью и верой заниматься политикой не следовало. Кстати, ты заметил, что отношения между Малкиным и Газовым не складываются? Ершов вертится, как проститутка на камышине. Заискивает перед Малкиным, клевещет на Газова…