Король должен умереть. Книга вторая
Шрифт:
О, тот мальчик с четвертой Арктура хорошо запомнил глаза ведьмы. Он видел их много лет в кошмарах. Сестра Аннун смотрела на мир так, как будто он был сном, и она знала, что вот-вот проснется. Никто — ни Гор Лоис, которого она смяла в кровавый комок, ни маленькая Илина, которую она оторвала от матери, ни отвергнувший ее Арт — никто из них не был живым, не был настоящим. Никто не имел значения.
Сестры-близнецы смотрели иначе. В огромных темных глазах, внимательно разглядывавших его, Арт читал любопытство и незлую усмешку. Больше смеялись глаза сестры, стоявшей слева, кажется, она таила на губах
На доли секунды он потерялся, пропал в теплой глубине этих глаз, которые не видели в нем чужака. Он всегда будет помнить, что в первые секунды их знакомства не увидел, не разглядел красоты их общего лица, которую узнает позже. Но их глаза, хранившие тайную магию, что-то куда более древнее, чем все запретные и утраченные знания Сестер Аннун, более действенное — их он увидел сразу.
— Позже он уговорит себя, что сразу понял: происходит нечто очень важное. То, что определит его жизнь, перепишет целые страницы его собственной книги. Но это будет ложью. Как сны, которые мы сочиняем заново после пробуждения, склеиваем из обрывков видений. Как истории, которые мы рассказываем другим и сами себе. Как наши воспоминания.
«Воспоминания», — мысленным эхом повторил Ларк за королем. Его учили, что воспоминания не могут лгать, но в словах короля была беспощадная правда. Кто мы, как не вечные лгуны, творцы собственных мифов.
— Правда будет такой: он ничего не понимал. Он смотрел на двух сестер, Сестер, таких похожих, таких разных. Он не чувствовал ничего особенного в ту секунду. Только желание узнать их имена.
— Меня зовут Анна, — сказала первая Сестра.
— Меня зовут Морриг, — сказала вторая.
Он назвал свое имя.
Анна, наконец, улыбнулась.
— Мы знаем, — сказала она.
Она, кажется, хотела сказать что-то еще, но ее перебила Морриг.
— Нам нужно идти, — она со значением посмотрела на Анну. — Они ждут.
Улыбка на лице Анны исчезла. Она кивнула. Одинаковым движением Сестры подняли капюшоны.
— Следуй за нами, — сказала Морриг.
Повернувшись, она сделала движение рукой. Перед ней открылся прямоугольник света, на этот раз достаточно широкий, чтобы пропустить трех человек. Близнецы исчезли в нем, и секунду спустя за ними последовал Арктурианин.
«Что со мной такое? — думал он. — Это Сестры Аннун. Ведьмы. Враги».
Они все еще были окружены светом, но теперь он ощущался иначе. Как будто пространство сжалось, стало туннелем, коридором из чистого сияния.
«Я ненавидел их всю свою жизнь. Как Канторов, если не сильнее. Что изменилось?»
Одна из Сестер, кажется, это была Морриг, повернулась и поторопила его движением руки. Вторая тоже обернулась, и ему почудилась мелькнувшая под капюшоном улыбка.
«Какая-то из их палеотехнологий? Они лезут мне в голову, влияют на восприятие?»
Медленно он провел ногтем по внутренней стороне запястья, так глубоко, что выступила
В крепости Канторов после особо длительных сессий под мемоскопом он причинял себе боль, чтобы вернуться в здесь-и-сейчас из глубин памяти. Пока однажды даже боли оказалось недостаточно. Тогда он заблудился среди призраков прошлого и стал заключенным номер 12-462.
Обратно его вернула ненависть. После джунглей Гаргаунта он привык хвататься за нее, как за спасительную соломинку, в минуты любых сомнений.
«Я вас ненавижу. Вы отнимаете детей у матерей. Вы присвоили знания, которые принадлежат всему человечеству. Ваши титаны перевозят армии узурпатора. Ваши интриги в Сенате питают Дом Кантор».
Надежные слова. Простые и правдивые, как прокламации Воронов Катраэта. Они почему-то не действовали сейчас. Не помогали возненавидеть двух девушек в белых одеяниях.
От прикосновения к руке он вздрогнул.
— Ты задумался, — сказала Сестра. — Совсем ушел в себя. Прости.
— Мы пришли, — сказала ее близнец. — Дальше ты пойдешь один.
Перед ними светился очередной прямоугольный проход. Сестры стояли с двух сторон от него, как почетная стража.
— Ничему не удивляйся, — мягко сказала та, что стояла слева. Анна, понял он. — И, если можешь, говори правду. Это важно.
— Где мои спутники? — спросил Арт. — Они будут на встрече?
— Они ждут только тебя, — сказала Морриг и указала рукой на вход. — Не заставляй их ждать слишком долго.
Арт понял, что больше ответов не будет. Слегка пожав плечами, он шагнул в светящийся прямоугольник. Возможно, ему показалось, что Анна очень тихо сказала: «До встречи».
История двадцать четвертая. Владычицы Озера
Под подошвами его ботинок певуче скрипнули доски. Волосы Арта взъерошил прохладный ветер, воздух был свеж и пах недавним дождем.
Арт моргнул. Лишенная форм и расстояний белизна исчезла, уступила место кармину закатного неба, уходящей в глубокую синеву озерной глади, пожару осенней листвы на пологих склонах холмов. Пейзаж удивительного спокойствия и красоты был взят, как в рамку, резными деревянными опорами, поддерживающими навес веранды, на которой он теперь стоял.
Обернувшись, Арт обнаружил за своей спиной уютный одноэтажный бревенчатый дом и обступивший его густой хвойный лес. У дома был собственный причал с весельной лодкой на привязи. Кто-то оставил на причале ведро и пару удочек. На веранду из дома вела дверь, большие окна по сторонам от двери светились теплым вечерним светом.
Разглядывая замысловатую резьбу на наличниках, Арт почувствовал, что он снова не один.
— Почему бы тебе не присесть? — произнес голос за его спиной.
Обернувшись и поборов рефлекс нащупать рукоятку «Когтя», Арт увидел, что возле перил веранды теперь стоит низкий стол и три плетеных кресла. Все было как во сне, где реальность изменяется, как только ты переводишь взгляд. Одно из кресел пустовало, в двух других сидели… он не был уверен, но кажется, это были женщины.