Король должен умереть. Книга вторая

Сиротин Леонид

— Даю семантическую привязку, — говорит Доктор. — Тиндагол, Гор Лоис, Илина, Утер, сбор тальи, ведьма, похищение. Есть отклик. Привязка установлена. Полное напряжение на зонд через четыре, три...

На «один» будет вспышка. За ней адская, разламывающая виски, сжигающая изнутри боль. Видения, которые невозможно отличить от реальности. Реальность, похожая на бред, и долгие часы беспамятства.

— Два.

Он сжал зубами резину загубника, зажмурил глаза, пытаясь приготовиться к тому, к чему приготовиться нельзя. Вспышка в момент отклика зрительных и болевых центров на

излучение зондирующего мемоскопа должна была родиться на обратной стороне век и быть ярче Сверхновой. Он захлебнется своим криком и растворится в этом огне без надежды на скорый конец муки и забвение. Надежда — это слово, незнакомое заключенным Рексема.

— Один.

Ничего не случилось.

Арт открыл глаза и обнаружил себя в застывшем мире. Из жертвы он превратился в бестелесного наблюдателя. Он незримо стоял рядом с неподвижным Чумным Доктором. Различал смутные фигуры его ассистентов по другую сторону стола. Повисший в воздухе медицинский дрон в реанимационной конфигурации.

На расстоянии вытянутой руки он видел самого себя, свое изможденное бледное тело, выгнувшееся на металлической поверхности. Стекающие из зажмуренных глаз слезы, кровавую пену вокруг кляпа. Он попытался прикоснуться к себе, но в его нынешнем бесплотном состоянии это оказалось невозможным.

— Прости, — услышал он голос рядом. — Нам жаль, что тебе пришлось вернуться сюда.

Теперь они стояли рядом с ним. Вивиана и Нимуэ, Старшие Сестры Аннун, настоятельницы Храма на Икарусе.

— Это вы вернули меня, — выговорил он и удивился тому, что у него снова есть голос.

— Да, — сказала, кажется, Вивиана. — Так ты поймешь быстрее.

— Мы покажем тебе, — продолжила Нимуэ. — Смотри.

Внезапно комната с металлическим столом сдвинулась, отступила назад, сжалась. Теперь она была изображением на большом плоском экране в просторном и светлом помещении. Перед экраном, заложив руки за спину, стоял человек в белом мундире и маске Баута. Валькон Тэтра.

— Смотри, — повторила Нимуэ. — Слушай.

Тэтра слегка шевельнулся, и Арт понял, что мир снова утратил неподвижность. Лазарь вытянул руку и указал на экран.

— Это он, — сказал Тэтра. — Тот, о ком я вам говорил.

В поле зрения Арта вплыла фигура в белом балахоне и капюшоне, надвинутом на лицо так, что был виден только подбородок. Ведьма Аннун в гостях у его палача.

— Его детские воспоминания предшествуют инциденту с «Атлантом», — сказал легат. — Возможно, этот инсургент — последний живой человек, который видел вашу пропавшую Сестру.

Ведьма сделала движение рукой. Вокруг нее вспыхнули прямоугольники голографических проекций. Искаженные и размытые образы, считанные из коры больших полушарий Арта.

— Я просмотрела все, что вам удалось извлечь, — сказала она. — Эта информация не представляет большой ценности. Если вы хотели использовать вашего пленника, как рычаг в наших переговорах, должна вас разочаровать. Наша позиция не изменится. Мы…

По миру вокруг прошла рябь. Речь Сестры оборвалась, она и Валькон немного сдвинулись со своих мест. Арт понял, что настоятельницы

Храма ускорили течение времени в этой иллюзорной реальности, чтобы он не подслушал ту часть разговора, которая его не касалась.

— Как вам будет угодно, — лишенным эмоций голосом ответил Валькон Тэтра. — Если вы решите передумать, пленник будет ждать вас на Гаргаунте. Для нас он тоже больше не представляет интереса.

Мир снова дрогнул. Сестра перенеслась к выходу из комнаты, где она на секунду обернулась. Валькон по-прежнему созерцал экран, на котором корчился прикованный к столу Арктурианин.

— Раз, по вашим словам, он вам больше не интересен, — спросила ведьма, — почему вы его просто не убьете?

В наступившей после вопроса паузе Арт слышал, как его сердце отсчитывало уходящие секунды. Маска Баута повернулась к Сестре.

— Я обещал ему жизнь, — ответил лазарь, и впервые в его голосе послышалось что-то похожее на эмоцию. Тень насмешки. — Видите, он живет.

Мир, в котором он был игрушкой живого мертвеца, замер. Арт моргнул и обнаружил себя в плетеном кресле на веранде. Над озером восходил серебряный диск луны. В воздухе разливались рулады сверчков, и где-то в лесу трижды ухнула сова.

— Еще чаю? — участливо спросила настоятельница Храма.

Еще каких-то пару лет назад он бы вскочил. Возможно, стал бы размахивать оружием. В любом случае потребовал бы объяснений. Капитан «Эйгир» бывал вспыльчив и часто не думал о последствиях.

— Чаю было бы неплохо, — вежливо ответил Арт, агент Восстания, пододвигая ей пустую чашку. — Становится прохладно.

— Теперь я понимаю, что ты в нем нашла, — сказала другая Старшая Сестра. По интонации Арт догадался, что это Нимуэ. — Он прекрасно держится.

— Возьми миндаль, — Вивиана не обратила на ее слова внимания. Она налила Арту чай из снова полного чайника и указала на стеклянную пиалу с очищенными орехами. — Это вателинский, сорт называется антик. Его привозят на Икарус специально для нас. Мы его обожаем.

Арт разжевал орех, заел его ложкой меда и запил чаем. Он ждал продолжения.

— Сестра, которая говорила с Вальконом Тэтрой, совершила ошибку, — сказала Вивиана. — К сожалению, это выяснилось поздно. Ты мог избежать Гаргаунта. Мы могли забрать тебя из рук Канторов. Оказать помощь, исцелить вред, нанесенный мемоскопией.

— Как выяснилось, мое пребывание на Гаргаунте само по себе оказалось целебным, — не удержался от сарказма Арктурианин. — Оставим сожаления.

Он посмотрел прямо в скрытое вуалью лицо Вивианы.

— Что такое «Атлант»? — спросил он. — О каком инциденте говорил Тэтра?

«В чем моя ценность для вас, если вы называете ошибкой, что не пошли из-за меня на уступки в переговорах с Канторами? Важных, судя по всему, переговорах, раз из-за них ваш эмиссар прилетела в Рексем».

— «Атлант» — это название одного из наших титанов, — сказала Нимуэ. — Того самого, который привез сборщиков тальи на Тиндагол. Он курсировал между нашими мирами и Доменом Канторов с того момента, как на Тиндаголе была обнаружена Крипта.