Король должен умереть. Книга вторая
Шрифт:
— Через три дня после твоей встречи с нашей Сестрой Игрейн, капитаном «Атланта», титан совершил Переход из системы Камланна, — сказала Вивиана. — После этого никто никогда не видел ни «Атлант», ни его пассажиров. Он исчез в Аннун.
Арт почувствовал себя так, как будто получил под дых. Даже внезапное путешествие в крепость Канторов не оказало на него такого эффекта, как слова настоятельницы. Сквозь шум крови в ушах он слышал голос Нимуэ.
— Это ответ на еще один вопрос, который ты бы обязательно задал сегодня. Ты бы спросил у нас, где ты можешь найти свою сестру, которую забрали
— Что вам тогда нужно от меня? — выдавил из себя Арт. — Вы видели все, что хранится в моей памяти. Я был ребенком. Я ничего не знаю про «Атлант» и его исчезновение. Все эти годы я думал, что Илина жива, что она служит в одном из Храмов или летает на одном из ваших… проклятье.
Он прервался, замолчал, бессильно сжимая кулаки. Все было зря. Обещание матери, камень на ее могиле, просто еще одни пустые слова.
— Нам нужно, чтобы ты продолжил поиски своей сестры, — сказала Вивиана. — Мы думаем, что она жива. И что «Атлант» не пропал бесследно. Мы хотим, чтобы ты помог нам его найти.
— Ты снова спросишь, почему ты, — сказала Нимуэ. — Я отвечу. Мы, Сестры Аннун, можем моделировать вероятности. Мы овладели этим умением на заре эпохи межзвездных путешествий и пронесли его через Темные Века. Оно необходимо, чтобы пересекать Дорогу Мертвых на расстояние, недоступное никому, кроме нас. Мы можем построить модель будущего для нашего титана, вмещающего миллион пассажиров. Можем для одного человека. Мы рассчитали твое будущее, и в нем ты находишь «Атлант». И свою сестру.
— В этой версии будущего твое Восстание побеждает, — добавила Нимуэ. — Потому что ты соглашаешься помочь нам, а мы помогаем Воронам Катраэта. Мы расшифруем для вас координаты, которые вы получили с Тиндагола. Ты же поможешь нам, дитя?
Что он мог ответить?
История двадцать пятая. Хлебные крошки
— Я согласился, — сказал Арт.
Они сидели за тем же столом в «Светлячке». Нишу закрывала от остального зала, который выглядел гораздо живее, чем утром, изолирующая завеса. Это затрудняло потенциальные попытки их подслушать или прочесть разговор по губам.
— Мне надо сходить за выпивкой, — сказал Гавейн. — Слушать такие истории на трезвую голову невозможно. Кому-нибудь еще принести?
— Мне «Бледного лазаря», — сказала Идер.
Арт отрицательно помотал головой. Бывший корсар встал, прошел сквозь загудевшую пелену и исчез за ней. Арт подумал, что еще ни разу не видел Ястреба настолько озадаченным. Таким он сделался возле ворот Храма Сестер, когда выяснилось, что с момента, как они зашли в них, в реальности прошло больше трех часов. Именно столько длилась беседа Арта с настоятельницами Храма, включая иллюзорное посещение Рексема.
Агенты Восстания втроем вышли из Храма, как и зашли — одновременно. Для Гавейна и Идер визит занял несколько секунд. По их словам, они сделали шаг во врата, и их тут же вытолкнуло
Гавейн явно изо всех сил размышлял над причинами такого поступка ведьм. Идер отнеслась к пропавшим из ее жизни трем часам более наплевательски.
— Почему они называли тебя дитя? — спросила она Арта. — Звучит обидно.
Арктурианин пожал плечами.
— Я не видел их лиц, но мне показалось, что им очень много лет. Не могу объяснить, на уровне ощущений. Они относились ко мне без явной враждебности, но я чувствовал себя, как во время давнего разговора с Ульфином каэр Градауком. Хотя, мне кажется, по сравнению с ними и он младенец. Когда они сказали, что пронесли знания о навигации в гипере через Темные Века, звучало так, будто они имели в виду не всех Сестер, а именно себя.
— Ты знаком с Наместником Градаука? — неожиданно заинтересовалась Идер. — Этого не было в твоем досье.
— Нас вряд ли можно назвать друзьями, — Арт побарабанил пальцами по столу. — Старый гнусный паук. Но нет, он все-таки плохой пример. Эти настоятельницы… в них было что-то очень чуждое. Ненастоящее. Как будто, не знаю, они играют в людей. Мне кажется, здесь дело не в изменении психики от многократного омоложения. Что-то другое.
— Ну Сестры Аннун вообще, — Идер покрутила пальцами у виска, — не очень в себе.
— Нет, — Арт подумал. — Знаешь, как бывает, когда с тобой говорит дроид или голосовой интерфейс с имитацией личности? Вроде все правильно, и слова, и интонация, и даже тембр голос хорошо подобран, но что-то выбивается.
— Хочешь сказать, что они машины?
— Не знаю. Возможно. Я подумал, что они могут быть гештальтами.
Идер фыркнула.
— Гештальты — это байка. Поверь, Канторы уделяли этому вопросу немало внимания. Если во время Забытой Династии и умели соединять человеческое сознание с машинами, то Великое Очищение стерло эту мерзость без следа.
— Как и лазарей? — с иронией спросил Арт.
Идер осеклась и, судя по искривленным губам, собиралась сказать какую-то резкость в своем обычном стиле. К счастью, вернулся Гавейн с бокалами.
— Так, один «Вателинский бархат» я опрокинул прямо за стойкой, и мне полегчало, — оповестил он. — Теперь я могу дослушать до конца. Ты согласился им помогать, и что было дальше?
— Дальше? Они спросили, знаю ли я арктурианскую сказку о детях и ведьме. — Арт помолчал. — Мне кажется, они видели мои мнемозаписи из Рексема и знали ответ. Эту сказку мне рассказывала мама.
— Что это за сказка? — спросила Идер, и в ее голосе, к своему удивлению, Арт расслышал настоящее любопытство.
Позже, вспоминая этот разговор, он понял, что в детстве девочки, купленной на невольничьем аукционе Икаруса и позже оказавшейся на воспитании у венаторов, могло совсем не быть сказок.
— Фермер-вдовец, отец двух детей, женился на молодой женщине, — Арт поднял глаза, вспоминая не сколько содержание сказки, сколько голос и лицо склонившейся над ним Эйгир. — Когда у них сломался пищевой фабрикатор и семья начала голодать, мачеха уговорила мужа отвести детей в лес и бросить там.