Король Муравьев
Шрифт:
Но самым впечатляющим был центральный узел станции — место, где сходились все ее «лепестки». Здесь находился командный центр, откуда мы управляли станцией и координировали действия роя. Пол был покрыт живой тканью, которая реагировала на прикосновения, а стены были украшены сложными узорами, напоминающими карту звездного неба. В центре зала возвышался огромный кристалл, созданный из биоматериала и наполненный энергией. Он пульсировал в ритме станции, словно сердце, и через него проходили потоки данных, связывая станцию с кораблями, колониями и даже с мысленной сетью роя.
Новости о нашем появлении быстро разнеслись по всей галактике. «Новый Галактический Авионский Союз» (НГАС) быстро отреагировал и отправил к нам своих переговорщиков. Они не особо доверяли рою
Хотя другие развитые расы узнали о нашем существовании, никто не хотел связываться с нами, особенно основывать мирные и торговые соглашения. Благо всегда находились самые жадные и гнусные вольные торговцы, которые не чурались работать даже с нами. Найти ходовой товар не составило труда. Даже здесь ценилось золото, особенно как украшение или отличный энергетический проводник с податливой структурой. Для роя золото не имело особой ценности, поэтому мы спокойно добывали и продавали его. Еще в обиход пошла антиматерия, но Королева едва могла производить ее, поэтому масштабы торговли в этом направлении были невелики. Торговцы же привозили к нам оружие, несколько видов списанных боевых кораблей для изучения и прочие технологии.
Большинство говорило на вольном языке. Он был легок в изучении и состоял в основном из двух-трех слогов. Например, «Роу-рим» означало «один», «Роу-Рум» — «два» и так далее: «Роу-ром», «Роу-рам», «Роу-рэм», «Роу-рин», «Роу-рун», «Роу-рон», «Роу-ран», «Роу-рэм» — от одного до десяти включительно, где десять, «Роу-рэм», могло означать и ноль. А если нужны были более большие числа, то говорилось так: «Роу-рун-рэм-ран» означало число семьсот пятьдесят четыре. Обычные слова: «Привет» — «Ри-ров», «Спасибо» — «Рук-ра», «Пока» — «Рив-ров». На самом деле очень легкий язык. Я его крайне быстро изучил и смог худо-бедно на нем общаться буквально за пару месяцев учебы. А Адам и Лилит освоили его еще быстрее и уже спокойно и свободно на нем разговаривали. Писался он черточками, крестиками и закорючками, обозначающими каждый звук и слог отдельно, как буквы в других языках.
Оружие, которое мы скупали, с легкостью «бионезировалось», буквально сращиваясь с биомассой в рое. На его основе создавались жуки-пушки, зачастую стреляющие плазмой либо твердыми хитиновыми снарядами в форме спирали, способными пробить даже сталь.
Развивая нашу боевую мощь, мы взяли за основу общепринятую формацию НГАС, а именно: во главе находился авианосец с множеством маневренных истребителей, его прикрывали два фрегата, составляющие тяжелую артиллерию, основную огневую мощь, и с десяток легких корветов для поддержки.
Так началась новая часть нашей истории. Теперь мы вышли на уровень развития, где нас ждали новые трудности совсем иных масштабов.
Глава 23: И Снова Трудности
Я надеюсь, вы не думали, что я оставлю вас без небольшой локальной истории? Как бы не так! Пока наш рой развивался в новой системе и шли переговоры с местным "правительством", к нам все чаще стали наведываться сомнительные личности. Чем больше распространялись слухи о нас, тем больше "гостей" мы принимали. Одним из таких был скупщик редкостей по имени Салезино. Он продавал товар самым искушенным коллекционерам, поэтому частенько заглядывал к нам, чтобы пополнить свои запасы местными диковинками. Будь то экзотическая растительность, грибок, которым питались жуки в рое, части сброшенного хитина или "Ярость" — тот самый фиолетовый препарат, который когда-то вызвал у меня невыносимую боль. Со временем "Ярость" стала местным аналогом наркотика, экзотическим веществом для заядлых любителей острых ощущений. Но мы, пожалуй, не будем про это. Салезино даже пытался выкупить несколько жуков из роя, но, конечно, ему никто не позволил этого сделать. У него была своя небольшая
И вот, спустя два года постоянной торговли с этим скупщиком редкостей, он выразил желание встретиться с кем-то помимо Адама и Лилит, которые выполняли роль переговорщиков с развитыми расами. Салезино долго настаивал на своей просьбе, пока я, наконец, не согласился с ним увидеться. Его настойчивость вызывала у меня опасения, поэтому на встречу я взял с собой небольшую охрану — двух жуков-воинов, слегка улучшенную версию тех, кто сражался с корвалами.
Все началось слишком резко, явно выходя из-под контроля. Салезино двумя быстрыми шагами оказался у меня за спиной. Хоть он и выглядел как биологическое существо — что-то среднее между кошкой с короткой шерстью, хищной лисьей мордой и длинными ушами около двадцати сантиметров, — он был неестественно быстр для своего тела. Видимо, он перенес несколько операций, искусственно улучшив свои кости и мышцы.
— Ну ты и страхолюдина, — сказал он на всеобщем языке (если что, мой перевод вольный, с множеством допущений). — Скажи своим членистоногим братьям, чтобы отошли на десять шагов назад.
Салезино приложил кончик длинного охотничьего ножа волнистой формы к моей спине, беря меня в заложники. Я сомневался, что эта, хоть и грозная, но зубочистка сможет нанести мне непоправимый вред, даже если пройдет через хитин, но все равно приказал воинам отступить.
— А ты, наоборот, выглядишь достаточно мило для такого агрессивного существа, — ответил я ему, затем бросил взгляд на клинок. — Старомодно, не находишь?
— Не старомодно, а надежно. И следи за своим языком… — проворчал Салезино, осматривая помещение из живой биомассы. — Как же мерзко у вас тут!
— Что же тогда забыла у нас такая личность, как вы, с такой тонкой душевной организацией и аристократической натурой? — поинтересовался я, добавляя нотку сарказма.
Салезино громко рассмеялся и отступил от меня, вставая перед моим жучиным лицом. Его смех был громким, слегка переходящим в писк, и настолько заразительным, что я даже в душе улыбнулся.
— Ты слышал?! Тонкой душевной организации! — обратился он к своему заместителю, чье лицо было скрыто, а весь вид выражал полное безразличие к происходящему. — Ха! А ты мне нравишься! — он снова повернулся ко мне — Выпей со мной! Я бы хотел обсудить дела…
Так мы и познакомились. Салезино можно было назвать космическим авантюристом. Он постоянно попадал в самые разные неприятности и обожал рассказывать о своих приключениях: как он попал в космический шторм, уходя от кораблей законников, как грабил пиратские суда, по сути, обворовывая воров, или как любил запутывать своих врагов в астероидных поясах, где те теряли управление и врезались в массивные космические глыбы. Охота за наживой не была его главной целью — он часто возвращался ни с чем, но для него важнее было получить эмоции, прочувствовать опыт, который многие не смогут ощутить и за тысячелетнюю жизнь. Он полюбил наш рой за его… необычность? Да и мы с ним стали хорошими друзьями. Я всегда ждал его новых визитов, чтобы послушать о далеких планетах или странных, непонятных общин разных рас, разбросанных по всей галактике и занимающихся бог знает чем. Единственное, о чем он не любил говорить, — это его собственная раса. Он ненавидел ее всем сердцем и всякий раз уходил от таких разговоров, а если тема все же поднималась, сильно злился.
Но даже такой, как Салезино, ничего не знал о человечестве. Он не встречал никого, похожего на тех, кого я описывал. Даже близко не было существ, напоминающих Адама и Лилит. Я спрашивал не только у него, но и у многих других вольных торговцев, но все как один разводили руками в непонимании. Да и на галактических картах я не мог найти Солнечную систему — будто искал песчинку в бескрайней россыпи звездных систем. Но унывать было рано. Возможно, люди были известны под другим названием своей расы, а Солнечная система на местных картах могла обозначаться иначе. Да, как умно было назвать свою звездную систему "Солнечной" — ведь солнце есть практически у каждой планеты. Величайшая ошибка человечества, по моему мнению. Еще я предполагал, что люди могли измениться, подобно мне. Стать другой расой или эволюционировать в некий иной вид существ.