Король Муравьев

Верховецкий Макс

На лифте мы спускались в те места, куда никогда не попадает солнце — целый подземный район с высоким потолком и вечным полумраком, будто тут всегда ночь.

— Все, что вы видели сверху, — лишь фикция, иллюзия для зевак. Все настоящие дела решаются тут! — с легким восторгом говорил наш гид. — Здесь отдыхают иллиты так, как не могут нигде более. Все, что вашей мерзкой душе угодно: от наркотиков до рабовладельцев, продающих тела своих кукол на потеху власть имущим.

Салезино рассказывал, что тут можно найти практически всех самых видных деятелей, глав преступных организаций, свободных наемников и черных рынков. Такие личности обожают решать свои вопросы именно здесь, после чего наслаждаться местными, так сказать, особенностями. На

Земле были подобные места — с элитными клубами и дамами легкого поведения, снующими в прекрасных платьях вокруг толстосумов. Вот наконец я и стал узнавать что-то до боли мне знакомое. Из какого бы ты ни был вида, расы и формы жизни — многие грехи мы все разделяем одинаково.

— И ты был в подобных местах в прошлой жизни? — с интересом спросила Фаэлира, будто не зная ответа. Она явно хотела меня слегка принизить перед ушастым.

— Пару раз… Скорее, места были похожи на это, но не совсем такие, — задумчиво произнес я. — Мне не особо нравилось подобное. После такого «приключения» я всегда чувствовал себя будто испачканным и хотелось сходить в душ.

— Не знаю, по-моему, здесь мило, — ответила королева, больше наблюдая за окружающими их слабостями к легкому удовольствию.

— А ты у нас неженка, оказывается, — подшутил Салезино. — А за твоей хитиновой броней это было сложно понять. Раньше ты выглядел как серьезный и опасный… Как их там… Человек?

Фаэлира старалась запоминать здешние лица, предполагая, что подобная грязь ей может пригодиться в будущем. Её человеческая натура все больше просыпалась в новом теле, что мне даже было тяжело держать в голове тот факт, что на самом деле она все еще королева роя, насчитывающего десятки миллиардов жуков.

— Если вы в самом деле хотите организовать свое государство и будете решать этот вопрос на совете, вам нужно поговорить кое с кем… — на удивление, Салезино стал серьезным, буквально поменявшись в лице.

Пока он проводил нас, мы все чаще замечали, что с ним все вокруг здороваются, иногда он с кем-то мог перекинуться парой слов. Многие относились к нему с уважением, чуть ли не с трепетом при одном виде ушастого. Некоторые его даже боялись.

— А ты местная легенда! — сказал я ему, когда он в очередной раз на непонятном языке закончил разговор с незнакомцем.

— Слухи со временем все больше растут, — с усталым вздохом пожаловался он. — А чего ты хотел? Я не стою на месте, мы с тобой знакомы уже более двадцати лет. Ты даже не представляешь, сколько всего я пережил за это время, ведь я далеко не все рассказываю. Для вас лишний десяток — просто пыль. Для меня же прошла большая часть моей молодости. Так что я уже стал чуть более популярен, чем раньше.

Ушастый скромничал. К этому моменту он был известен чуть ли не в половине населенных миров галактики, если не больше. О нем слышали везде, даже в самых дальних и темных уголках.

Мы пришли в какое-то слабо освещенное помещение, где в воздухе клубился слегка розоватый дым, пахнущий чем-то сладковато-химическим и вызывающим легкое першение в горле. Нас провели через несколько хорошо охраняемых коридоров к этому месту, мимо безликих охранников в броне, чьи щелевидные глаза безэмоционально скользили по нам, оценивая потенциальную угрозу. И тут все было скромно, почти аскетично, что странно контрастировало с ожидаемым образом криминального логова.

На удивление чистое и опрятное помещение с голыми стенами цвета выцветшего бетона, по которым тянулись едва заметные трещины - следы давно забытых перестрелок или землетрясений. Несколько массивных столов из полированного черного камня стояли в строгом порядке, утопая в мерцающих голубоватым светом голограммах - проекциях межзвездных карт, динамических графиках доходов и бесконечных столбцах счетов, цифры в которых менялись с пугающей скоростью. В воздухе висело слабое гудение энергополя, поддерживающего эти хрупкие на вид, но жизненно важные дисплеи.

Тишину нарушал лишь монотонный шепот голограммных интерфейсов,

изредка прерываемый механическим голосом, объявляющим о завершении очередной транзакции, и нервные щелчки когтистых конечностей по сенсорным панелям. Казалось, даже воздух здесь был пропитан напряжением - эти цифры означали не просто деньги, а судьбы целых планетарных систем.

Существа с множеством отростков и непропорционально большими головами сидели, сгорбившись за столами, их выпуклые глаза одновременно отслеживали десятки потоков данных. Их длинные, состоящие из нескольких сегментов пальцы с неестественной ловкостью танцевали в воздухе, перебирая виртуальные столбцы цифр, совершая переводы через сотни подпольных схем - настоящие артерии подпольной экономики галактики. Иногда один из них на мгновение замирал, его щупальца вздрагивали - значит где-то только что решилась судьба очередного мира, даже не подозревающего, что его экономика теперь принадлежит этим безликим бухгалтерам теневой империи.

— Старайся не спорить с ним и не злить — проблем потом не оберемся, — прошептал мне наш друг.

Нас заметил пухлый, на коротких ножках и с множеством подбородков, доходящих до самой груди, местный босс. Он с распростертыми объятиями едва встал со стола и подошел к нам.

— Салезино! Как я рад тебя видеть! — он заметил, что ушастый не отвечает взаимностью, и продолжил: — Все еще обижаешься? Я же извинился за тот случай... А это кого ты к нам привел?

— Это представители новой расы... — начал ушастый, но его перебили.

— А, слышал, слышал. Муравьиный король и королева! Мое почтение... — он сделал наигранный поклон, попутно пожирая маленькими глазенками Фаэлиру, — Я думал, вы будете более... членистоногими, что ли?! Ай, не важно, что вас привело к моей персоне?..

Салезино рассказал нам, с кем мы имеем дело, еще по пути. Это был Грог, глава преступного синдиката, чьи методы наведения порядка включали живые гобелены из содранной кожи неугодных, растянутые на каркасах в его приемной. Безумно жестокий и алчный, он управлял практически всеми криминальными отраслями и был одним из самых влиятельных существ, а его личные покои, по слухам, украшали криокапсулы с замороженными головами бывших конкурентов. Ушастый правильно сделал, что познакомил нас, ведь Грогу очень не понравились наши междоусобицы с мусорщиками, которых он крайне сильно любил - поговаривали, что за каждого убитого мусорщика он лично отрывал конечности виновным, прежде чем бросить их в кислотные ванны. В целом нам пришлось с ним договариваться о многих не самых приятных вещах. Грубо говоря, весь наш диалог состоял из того, что мы не трогаем его бизнес, а он не мешает нам. В знак своей доброй воли он пообещал, что может помочь нам вступить в совет, если нас признает Авионский Союз. Он хотел иметь выгоду на наших мирах и привнести свои порядки. Мы согласились с некоторыми его требованиями, что не очень-то понравилось Фаэлире.

Когда мы закончили наш не самый приятный разговор и вышли из этого злополучного помещения, Салезино начал злобно негодовать.

— Злобный, мерзкий мешок... — начал он, но остановился на полуслове и пришел в себя, — Ух, простите, что вам пришлось пройти через это именно так. Мне срочно надо выпить.

Найдя более-менее нормальное заведение в этом раю для похоти и грехов - уютную полупустую таверну с потертыми деревянными столами и честными ценами на выцветшем меню - он продолжил разговор за небольшим столиком в углу, где пахло старым деревом и добротным элем, а не дешевыми наркотиками и потом. Сев напротив нас и хлебая из бутылки что-то крепкое и пьянящее, он наконец расслабил плечи, будто в этом скромном местечке можно было ненадолго забыть о подземном кошмаре за дверьми. Да, у многим нравилось подобное, стиль отдающий истоками и старыми порядками. Все здесь специально было сделано максимально просто и с закосом под старину. Подземный, неоновый город с старинной таверной, это было довольно странно, придавало некий антураж.