Король Муравьев
Шрифт:
— Ты правда так думаешь?
— Я точно это знаю. Уверен на все сто. Посмотри на его новую версию — она и вполовину не сравнится с ним. Эмоции — это не только боль и страх, но и множество других, прекрасных и полезных ощущений.
— Из-за эмоций ты чуть не погубил нас всех, поддавшись гневу и безрассудству. Хотя именно благодаря гневу мы сейчас имеем преимущество над мусорщиками, разве это не минус?— колко заметила Лилит.
— Но у меня получилось, посуди сама... Если бы мы руководствовались только сухой логикой, то при первой же угрозе должны были бежать. Но мы рискнули — шансы были малы, но мы справились. И теперь пожинаем плоды. Поэтому мы
— Поэтому с нами больше нет Адама, — холодно ответила сестра погибшего.
— Думаю, с ним это случилось бы в любом случае. Может, чуть позже…
— Мы с ним были ближе. Я не верю... Ты не можешь этого знать.
— Ты в любой момент можешь изучить мои мысли и память. Я прошёл через это. Поверь, я знаю, о чём говорю.
— Адам — не ты. Вы разные.
— Может, в этом и есть причина, почему я всё ещё здесь, а его нет. Люди разные. Хотя мы и не совсем люди. — Я задумался над своими же словами. — Мы можем по-разному относиться ко многим вещам, но я его понимал.
Наш разговор с Лилит был странным, но я кое-что понял о ней. Теперь я знал, какие мысли роятся у неё в голове. Я знал почему она переживает и почему не может нормально собраться.
Помимо внутренних проблем, мы разбирались с мусорщиками. В гневе они собрали большую часть своих сил и попытались атаковать нас, ворвавшись в наши системы. Но мы опередили их, подготовив контрудар. Наш рой оказался крайне эффективен против них.
Наконец всё играло нам на руку. Наше положение не обременяли бюрократические проволочки — галактический союз ещё не признал нас. У нас было всего две системы, но мы хорошо их защищали. Мусорщики потеряли своё главное преимущество — им некуда было бить по нашим тылам.
Флот жуков, хоть и с трудом, уверенно громил силы мусорщиков, методично продвигаясь вперёд. Тысячи наших кораблей, словно рой разъярённых ос, смыкались вокруг вражеских эскадр, разрывая их на части клешнями плазменных абордажных лучей. Противник был малочислен, плохо организован — их корабли либо бросались в безрассудные атаки, ломая свои же позиции, либо бежали при первой же опасности. Те, кто пытался сопротивляться, гибли под градом плазмы или же нового вооружение в виде кислотных спор, разъедающих корпуса. Иногда нам попадались маневренные и хорошо вооружённые суда, даже огромные крейсеры, но мы просто давили их числом. Их броня трескалась под ударами биомеханических таранов, а экипажи захлёбывались в ядовитом тумане, который наши носители выплёвывали в пробоины. Хоть они и держались долго, Мусорщикам не впервой привыкать к токсичному воздуху. Жаль им это не помогло. Враг не мог восполнять потери прямо на поле боя, в отличие от нас, и его поражение стало вопросом времени.
Рой разнёс флот мусорщиков в пух и прах, прокатившись по их формированиям, словно каток из плоти и металла. Тысячи искорёженных корпусов дрейфовали в космической пустоте — разорванные пополам линкоры с кишевшими в пробоинах нашими абордажными личинками, вздувшиеся от внутренних взрывов транспорты, из развороченных шлюзов которых вытекали замороженные в вакууме тела, искореженные истребители с застывшими в последнем порыве экипажами, чьи разлагающиеся останки медленно кружили в невесомости среди обломков.
Остатки их армады догорали на орбитах, как мусор в атмосфере, среди этого металлического кладбища, где обломки одних кораблей, прошитые биоплазменными зарядами, медленно вращались вокруг других, образуя мрачные спутники из смерти и металла, опутанные клейкой паутиной наших органических тросов. Наши
Мы не просто победили — мы превратили пространство битвы в памятник собственной неудержимой мощи, где каждая частица праха бывших врагов кричала о бесполезности сопротивления.
С той же лёгкостью мы заняли их системы, оттесняя врага всё дальше, пока не захватили ещё восемь обитаемых планет в четырёх системах.
Но заселить эти миры оказалось сложнее, чем завоевать. Где-то мы подавляли восстания рабов — это была самая лёгкая задача. Чаще же приходилось буквально вычищать помойки на поверхности. Целые города, построенные из отходов и обломков кораблей, приходилось разбирать по молекулам специальными жуками-утилизаторами, чьи кислотные железы перерабатывали даже радиоактивный мусор. Нам предстояло убрать миллиарды тонн мусора, а иногда и терраформировать планету, чтобы сделать её пригодной для жизни.
Мы перебрасывали тонны веществ между мирами — воду, почву, формировали реки и озёра, планировали даже выкопать океаны. Гигантские жуки-бурильщики прорезали в коре планет русла для будущих рек, а колонии микроскопических организмов заселяли новые водоёмы, создавая первые звенья пищевой цепи. На равнинах роились биомеханические конструкторы, выращивающие из своих тел целые лесные массивы — странные гибриды флоры и хитина, способные выживать в самых экстремальных условиях. Специальные жуки очищали атмосферу, высасывая ядовитые газы своими фильтрующими мембранами и выделяя чистый кислород через поры на спине, насыщая её кислородом и озоном.
Долгий и кропотливый процесс — особенно создание гор, критически важных для климата. Для этого мы использовали титанических жуков-тектоников, способных вызывать контролируемые землетрясения и поднимать целые горные хребты за считанные месяцы. Их личинки, внедряясь в планетарную кору, выделяли особые ферменты, размягчающие породу и позволяющие лепить рельеф как пластилин. На это уходило много сил и времени, но у нас их было с избытком. Каждый преобразованный мир постепенно покрывался живой биоплёнкой нашего роя — сначала едва заметной плесенью в трещинах скал, потом густым ковром растительности, пока вся планета не начинала становится одной массивной колонией.
В этот раз наш рой казался мне не всепоглощающим злом, а спасителем. Мы буквально вдыхали жизнь в прогнившие миры — пусть и очень своеобразным способом.
Пока одни корабли роя выжигали орбитальные свалки, а другие вгрызались в поверхность планет, перемалывая тонны отходов в полезные ресурсы, третьи занимались куда более тонкой работой — продавали плоды нашего труда тем, кто ещё вчера жил среди этого мусора.
Не все планеты мы полностью подчиняли, на некоторых оставляли местное население в "сожительстве", в знак доброй воли. Мы хотели построить не только новые улья, но и экономику тоже. Жаль Адама с нами больше нет, он бы с превеликим удовольствием занялся этим делом. Потеря его "торговой жилки" чувствовалась, эффективность нашей торговли падала, как и прибыль. Мы все равно старались справляться, исправляя свои ошибки и быстрее реагируя на переменчивый рынок. Искусство "договаривать" — было сложным. Благо Лилит нам помогала и все было не так плохо.