Королева Тирлинга
Шрифт:
– Маргарита? – спросил он. Весь его пыл будто испарился, и теперь он смотрел на женщину с совершенной тоской, сделавшись похожим на брошенного щенка. – Я скучал по тебе.
– Не понимаю, как ты осмелился заговорить с ней, - резко крикнула Келси, - но без моего разрешения ты больше не будешь это делать.
Лицо её дяди потемнело, но он смолчал, не сводя глаз с Маргариты, которая задержала на нём взгляд ещё немного, а затем метнулась вперёд, от чего Булава и Корин опустили руки на мечи. Но она, не обратив на них никакого внимания, подошла
Регент воззрился на них с лицом, застывшим от сильнейшего изумления, но затем искривившимся от ненависти.
– Что ты дала ей?
– Ничего.
– Чем ты купила её?
– Для начала я сняла поводок с её шеи.
– Ну и радуйся. Эта потаскуха будет улыбаться тебе и при этом перережет тебе горло.
– Он с яростью посмотрел на Маргариту.
– Будь ты проклята, мортская тварь.
– Никому не страшны твои проклятья, тирская свинья, - ответила она на мортском.
– Ты сам себя проклял.
Регент озадаченно уставился на Маргариту, и Келси с отвращением покачала головой: он даже не знал мортского.
– Нам больше не о чем говорить, дядя. Уходи отсюда и скатертью дорожка.
Бросив на свою бывшую рабыню последний отчаянный взгляд, он отвернулся и с шумом ушёл прочь. Корин следовал за ним по пятам. Элстон и Кибб открыли двери ровно настолько, чтобы Регент мог пройти. Маргарита дождалась, пока они их закроют, прежде чем подняться на ноги и быстро проговорить на мортском:
– Я должна вернуться к детям, Ваше Величество.
Келси кивнула. У неё имелись вопросы к Маргарите, но сейчас было неподходящее время. Посмотрев, как женщина уходила по коридору, она расслабилась в кресле.
– Скажите мне, что это всё.
– Ваш казначей, Леди, - напомнил ей Булава.
– Вы обещали принять его.
– Вас не разжалобить, Лазарь.
– Приведите Арлисса!
– крикнул он.
– Это займёт лишь несколько минут, Ваше Величество. Это важно. Вы же знаете, что личные связи помогают формировать преданность.
– Как я могу доверять казначею своего дяди?
– Умоляю вас, Леди. У вашего дяди никогда не было казначея, только кучка сторожей, которые обычно пили на службе.
– Тогда кто такой этот Арлисс?
– Я взял его с учётом его рода деятельности.
– Чем он занимается?
Булава отвёл взгляд.
– Он местный делец, очень хорошо работает с деньгами.
– Что именно за делец?
Стражник чопорно скрестил руки на груди.
– Если вам так нужно знать это, Леди, то он занимается ставками.
– Ставками? – Келси на мгновение удивилась, но затем её смятение быстро уступило место заинтересованности. – Так он делает походные шатры для нашей армии? Как он их изготовляет? Вручную?
Булава на секунду остановил на ней свой взгляд и затем разразился смехом. Девушка теперь поняла, почему он предпочитал делать это редко: его смех походил на смех гиены, на визг животного. Он захлопнул себе рот ладонью, но было слишком поздно: она почувствовала, как
«Я не привыкла к тому, чтобы надо мной смеялись», - осознала она и поспешно выдала некое подобие улыбки.
– Что я такого сказала?
– Он не изготовляет шатры, Леди, а принимает и делает ставки. Он букмекер.
– Букмекер?
– переспросила Келси, забыв о своём конфузе.
– Вы хотите, чтобы я отдала ключи от казны профессиональному игроку?
– У вас есть идея получше?
– Наверняка, можно подобрать кого-нибудь другого.
– Уверяю вас, никто не работает с деньгами лучше него. Вообще-то, мне пришлось хорошо постараться, чтобы уговорить Арлисса добровольно прийти сюда, поэтому вам следует относиться к нему хорошо. У него в голове будто счётная машинка вроде тех, которыми пользовались до Переселения, и он однозначно ненавидит вашего дядю. Я подумал, что для начала этого будет достаточно.
– С чего вы уверены, что он будет честен с нами?
– И не собираюсь, - прокаркал хриплый голос, и из-за угла появился морщинистый высохший сгорбленный старик.
Его левая нога, по-видимому, была повреждена, поскольку он сперва двигал вперёд правую ногу, а затем подтягивал левую. Но даже в таком состоянии он шёл так быстро, что Киббу пришлось поторапливаться, чтобы поспевать за ним. Левая рука Арлисса тоже оказалась увечной: хотя он и зажал в подмышке стопку бумаг, но при этом держал предплечье у грудной клетки как ребёнок. Остатки его седых волос росли пучками над его ушами (и, как заметила Келси, когда он приблизился, в самих ушах тоже). Его старые глаза пожелтели, а нижние веки обнажали плоть, которая с возрастом потеряла свой красный цвет и стала розоватой. Он был самым уродливым созданием, которое она когда-либо видела.
«Наконец-то, - подумала она, жалея, что ей пришла на ум эта нехорошая мысль, - появился хоть кто-то, на чьём фоне я выгляжу красавицей».
Арлисс протянул Келси руку для пожатия, на которое она осторожно ему ответила. Его рука была похожа на бумагу: гладкую, прохладную и безжизненную. От него шла ужасная резкая вонь, которую она приняла за запах старости.
– Я не честный, - прохрипел старик.
Его тирский выговор не был чистым, но она не узнала его ярко выраженный акцент, сопровождавшийся гнусавостью.
– Но мне можно доверять.
– Противоречивые заявления, - возразила Келси.
Его глаза сверкнули в её сторону.
– Но как никак, я здесь.
– Арлиссу можно доверять, Леди, - сказал ей Булава.
– И я думаю...
– Сначала о главном, - прервал его старик.
– Кто ваш отец, Королевична?
– Я не знаю.
– Вот чёрт. Булава-то мне не скажет, а я собираюсь сорвать большой куш, когда это выяснится, - Арлисс наклонился вперёд, пристально посмотрев на её грудь. – Великолепно.