Королевский подарок
Шрифт:
Пухлая продавщица не смогла испортить удовольствие от дебютной покупки для нового дома. Никита остался при своем:
– Можно спать на диване, даже если в доме четыре спальни – если захочется!
Он направился к магазину электроники, который занимал половину второго этажа торгового центра. По касательной прошелестела мысль: если бы Ольга была здесь, все происходило бы по-другому. Она изучила бы каталоги во всех мебельных салонах в округе и постаралась бы удержать его от спонтанных покупок, когда речь шла о таком серьезном предмете, как мебель. Никита ощутил новый прилив эмоций, как мальчишка на празднике непослушания.
На выбор телевизора у него ушли считанные минуты. Буквально пару месяцев назад он подарил точно такой же своей матери. Последним аккордом в стремительном утреннем шопинге стала телевизионная тумба. Никита оформил доставку покупок на послезавтра, одновременно с диванами и спутниковой антенной.
– Придется денек посидеть дома. Надо подумать, чем себя занять, – Никита попытался сосредоточиться на этой мысли и понял, что выдохся. Часы показывали время ланча. Он настроил в навигаторе поиск парковок и помчался в сторону исторического центра Каора.
Река Лот огибает город Каор практически со всех сторон, образуя полуостров. В XIV веке к западу от города через реку был построен большой каменный мост Валентре. Он стал уже третьим по счету городским мостом, но два предыдущих не сохранились. Шесть готических арок и три высокие башни – из-за своих грандиозных для тех времен размеров и сложного инженерного решения этот мост стал в глазах обывателей дьявольским творением. Легенда гласит, что архитектор, которого наняли для строительства моста, заключил сделку с дьяволом, чтобы окончить строительство вовремя. В обмен на бессмертную душу архитектора дьявол пообещал стать его помощником, но была одна оговорка: в случае его отказа делать какую-либо работу дьявольский контракт терял силу. В конце стройки архитектор решил воспользоваться лазейкой в договоре, чтобы спастись. Он дал дьяволу сито и велел натаскать воды. Дьявол понял, что его обвели округ пальца и ушел ни с чем. По другой версии, архитектор увильнул от расплаты, просто отказавшись положить последний камень. Таким образом, строительство осталось незавершенным, а контракт с дьяволом – несостоявшимся. При современной реконструкции моста в память об этой легенде на одной из башен появилась маленькая фигурка черта. Мост Валентре является объектом культурного наследия ЮНЕСКО.
Никита оставил машину на стоянке, нашел свободный столик на летней террасе ближайшего ресторана и, практически не глядя, заказал комплексный обед. А еще бокал местного красного вина. Времени на капризы не оставалось: ланч приближался к концу. За соседним столиком пара престарелых английских леди вела неторопливую беседу. Возле них крутились две чистенькие дворняги, по одной на каждую старушку. Собаки неотрывно следили глазами за каждым движением хозяек и, судя по их упитанным бокам, старались не впустую.
– Успокойся, Принцесса, ты и так толстая, – строго сказала своей рыжей собачке красивая, холеная дама лет семидесяти. Через мгновение ее лицо уже расплылось в улыбке. Принцесса думала, что виляла хвостом, но в реальности ей приходилось комично извиваться всем своим бочкообразным телом, чтобы заставить хвост шевелиться. Самыми подвижными оставались ее лохматые уши, которые мгновенно реагировали на любые изменения в настроении хозяйки. Собачка то с виноватым видом прижимала уши назад, то радостно поднимала их торчком, почуяв, что никто на нее не сердится.
– Смотри,
– Ты поедешь в Англию на Рождество в этом году, Сильвия? Или останешься здесь во Франции, в пансионе?
– Пока не знаю, дорогая. Я бы очень хотела повидаться с внуками, но ты же знаешь моего сына, Эмили. Все будет так, как скажет его жена, а мы с ней не очень-то ладим.
Сухонькая Эмили сочувственно вздохнула и покачала головой. Видимо, комментарии здесь были излишни. Никита задумался о том, что, возможно, его мама тоже иногда говорит подругам что-то подобное. Не так больно называть сына подкаблучником, как признаваться, что он к тебе невнимателен. Пользуясь тем, что хозяйка отвлеклась, предприимчивая Принцесса начала незаметно дрейфовать в сторону гамбургера на соседнем столике и беззастенчиво строить глазки пожилому джентльмену.
– Стыдись, Принцесса! Сидеть! – кажется, на этот раз Сильвия рассердилась всерьез. – Извините, месье, она такая попрошайка, – это было сказано на французском.
– О, ничего страшного, она очень милая! – ответил мужчина на английском. – Я люблю животных. В Англии у меня было три собаки и несколько кошек – целый зверинец. Но однажды утром я проснулся и сказал себе: «Джон, на пенсии надо жить там, где много солнца». И я переехал во Францию. Вы давно во Франции, мадам? – пожилой джентльмен выказывал явное предпочтение красотке Сильвии. Эмили поглядывала на них и сдержанно улыбалась, поглаживая Тоби.
Никита с восторгом наблюдал за флиртом пенсионеров. Седовласый ухажер разошелся не на шутку: он смеялся, тормошил собак и панибратски называл своих новых знакомых девочками. Никита готов был поспорить, что Джон и пожилые английские леди принадлежали к разным социальным слоям. На родине их пути вряд ли могли пересечься, поэтому снисходительное внимание Эмили и Сильвии особенно льстило простоватому Джону. Из их разговора Никита понял, что англичанки жили в дорогих пансионах для пожилых людей, которых в здешних местах было довольно много. Один раз в месяц дамы встречались, чтобы поболтать. Джон владел собственным домом в маленькой деревушке недалеко от Каора. Двусмысленно подмигнув, он сообщил Сильвии, что совершенно одинок. Дамы переглянулись и тут же попросили счет. Их кавалер попытался продолжить разговор, но быстро понял, что упустил инициативу и вернулся к своему недопитому бокалу.
Никита закончил обедать. Он исподтишка продолжал подглядывать за Джоном. Тот не выглядел расстроенным, хотя пожилые леди спешно и демонстративно покинули ресторан, таща на поводках своих питомцев. «Интересно, как повела бы себя с Джоном каждая из них в отдельности? – подумал Никита. – Его ухаживания были им явно приятны. Возможно, один на один у него было бы больше шансов. Хотя, может быть, он и не искал никаких шансов. Может, просто хотел поболтать и покрасоваться?».
Никита потягивал терпкое каорское вино и любовался его чернильным цветом. Он не взялся бы дать определение послевкусию. То ли фрукты, то ли пряности – откровенно говоря, он не был тонким ценителем. Просто это вино ему нравилось.