Коронованный наемник
Шрифт:
Это были ничтожные доли мгновения. Юноша едва ли успел осознать, что именно произошло, и почему он лежит, распростертый на снегу, а в подбородок у самой кромки коифа упирается длинный клинок. Словно завороженный, он несколько секунд смотрел на яркий солнечный блик, сиявший на этом клинке, а потом медленно поднял глаза. Над ним стоял черноволосый эльф без плаща.
– Ну, вот и новая встреча в лесу, – неожиданно мягко проговорил он, – здравствуйте… Тугхаш.
Юноша, стараясь не шевелиться, облизнул пересохшие губы:
–
Сарн с любопытством посмотрел на лежащего на снегу воина:
– Я и прежде замечал, что вы отважны. Неужели сейчас вас интересует только это?
Тугхаш нервически дернул уголками губ:
– Не скрою, есть и более занимающие меня материи… Какая нелепость… Где же мне хватило глупости попасться? Мне всегда казалось, что мне не занимать осторожности.
Сарн покачал головой, и Тугхаш заметил, что в ясных карих глазах нет ни тени злорадства.
– Позвольте дать вам совет. Если хотите соблюсти свое инкогнито – всегда добивайте врага, что мог видеть ваше лицо.
Тугхаш с легким непониманием взглянул на эльфа:
– Но… вы не враг мне. Простите, у меня и в мыслях не было вас убивать…
– Я знаю, – кивнул лихолесец, убирая клинок в ножны, – вы вообще целились не в меня. Так удовлетворите же мое любопытство. Почему вы стреляли в моего командира?
Тугхаш неловко пожал одним плечом:
– Принца Леголаса должны были убить. Мне стало известно об этом. Вы и сами уже знаете, что у меня есть… свои источники новостей. И мне показалось, что, раненный, Леголас останется в замке и хотя бы на время окажется в безопасности.
Брови Сарна дрогнули:
– Право, Тугхаш, вы меня озадачиваете. На чьей вы стороне, во имя Эру Единого? Вы запанибрата с орочьими командирами – и тут же печетесь о безопасности лихолесского принца.
Но юноша лишь вздохнул, устало откидываясь на снег:
– Мне нечего вам ответить. В моей жизни балрог знает, что творится. Я мечусь меж нескольких лагерей. Но… иногда так хочется какой-то простой, обыкновенной справедливости… Почему вы называете меня Тугхаш? – вдруг с почти детским интересом поднял он глаза.
– Потому что ваше обычное имя сейчас кажется мне ненастоящим, – спокойно ответил Сарн, – я уже не знаю, кто вы в действительности, но отчего-то сейчас вы выглядите особенно… неподдельно. Вставайте же, вы простудитесь на снегу в ваших ужасных латах.
Тугхаш недоуменно посмотрел на протянутую руку, недоверчиво принял ее и поднялся с земли:
– К чему эти церемонии, комендант? Давайте, переходите к делу. Признаться, мне бы не хотелось ждать, покуда мне станет страшно.
Эльф нахмурился:
– Я вас не понимаю.
Но юноша нетерпеливо качнул головой, и в глазах его блеснуло нетерпение, странно отдающее паникой:
– Сарн, вы комендант Тон-Гарта. Условности не действуют на вас, вы имеете право казнить изменников на месте, таковы законы княжества. Ради Эру,
– Элберет с вами, – Сарн шагнул к Тугхашу и посмотрел ему в глаза, словно увещевая неразумного малыша, – за кого вы меня принимаете? За орка?
– Не смейте! – вдруг запальчиво рявкнул Тугхаш, и голос его дрогнул, – вы ничего не знаете об орках!
– Неужели, – расхохотался лихолесец, но тут же обратил на юнца вспыхнувший гневом взгляд, – да откуда же мне знать хоть что-нибудь об орках! Только не мне, на чьем теле едва ли найдется пять ладоней места, свободного от орочьих памятных знаков!
– Потому что вы всегда видели в них лишь врагов! – выкрикнул юноша и тут же осекся, – и они в вас тоже… Гнусный мир… Сарн, вы не понимаете… Орки... они не та злобная, кровожадная толпа озверевших чудовищ, как эльфы думают о них! Да, они воинственны и умеют быть беспощадными. Но они также умеют быть верными друзьями, они любят свои семьи, они знают и милосердие, и доброту… Вы не поверите мне, я понимаю…
– Тугхаш, – примирительно проговорил эльф, прерывая бессвязную речь юноши, – сейчас не время для этого разговора. Есть куда более важные темы.
Тугхаш замолк, а потом поднял на лихолесца лихорадочно блестящие глаза:
– Вы не убьете меня?
– Нет.
– Почему?
– Вы сами сказали, я не враг вам.
Юноша снова помолчал, а потом улыбнулся, мягко и горько:
– Вы не хотите пачкать рук, верно? В столице за вас все сделает палач.
Но Сарн закатил глаза, чувствуя, что его терпение на исходе.
– Я не выдам вас, поймите же наконец!
Тугхаш подозрительно сдвинул брови:
– Теперь я не понимаю вас, комендант.
Эльф усмехнулся:
– Вы поразительно молоды. Подчас вы вовсе сущий ребенок, право слово. Что мне за толк от вашей смерти? Что интересного может рассказать труп? Чем может помочь? Нет, Тугхаш. Мне не нужна ваша смерть. А вот ваша благодарность мне пригодится.
Юноша несколько секунд молчал. Потом вздохнул, сжимая зубы:
– Сарн, я… я не смогу так. Я понимаю, чего вы ждете от меня. Но я не выдам ни своего господина, ни его сторонников. Я не предам тех, кого люблю, кем бы они ни были. Лучше убейте меня, правда.
Лихолесец улыбнулся: в этой почти ребяческой тираде было столько наивной преданности, что на миг эльф готов был забыть, кто именно стоит перед ним.
– Как переводится ваше имя? – невпопад спросил он.
– «Последний Огонек», – просто ответил юноша.
– Почему-то вам идет это прозвище, – задумчиво проговорил Сарн, – но не беспокойтесь. Я не потребую от вас таких жертв. Мне вовсе не хочется убивать вас, поверьте. Я хочу предложить вам простую сделку. Я не выдам вас ни одной живой душе. Взамен же вы, во-первых, расскажете мне все, что вам известно о Волчьем Безумии и его причинах.