Корпорация «Коррупция»
Шрифт:
Майор только недоуменно развел здоровенными ручищами.
– Да херь какая-то. Мож в маразм впал на старости, а может, попросил кто. По моему-
то ведомству он в связке с Гешей Сочинским проходил. Помнишь такого?
Как не помнить? В девяностые Геша (Геннадий Алферов) бомбил квартиры, только
шум стоял. Брал исключительно деньги и драгоценности, никакой тяжелой поклажи – и
лишь то, что мог быстро сбыть.
– Там
– Точно. Потому мы и разрабатывали. Двое подельников еще. Но верховодил всем
Геша. Их взяли в 2003, отправили на зону, а там… деталей не знаю – после моей отставки
уже, но его на перо поставили. А пахал Геша когда-то на Кондрат Степаныча… Его-то не
можешь не знать.
Знал Леднев и Кондрат Степаныча, бойкого старика, обладавшего недюжинной силой
и авторитетом. Большую часть жизни протоптал Степаныч по зонам: там воспитался, там
и был коронован. Вор старой закалки, но прогрессивный, с несгибаемой волей и
прозорливым взглядом, в кулаке державший молодую поросль.
– Так вот, ОПГ «Судостроитель» под его контролем начинала, а потом, когда
Степаныча возле вокзала расстреляли, слухи ходили, будто это Молот его подвинул, чтобы
из-под опеки выйти. У них терки нешуточные были. Но обставил все так, точно вора
кавказцы заказали. Тогда чудом войны избежать удалось.
– А в девяносто восьмом Молота та же участь постигла, – добавил Леднев, – когда его
Налим подсидел.
Майор кивнул, соглашаясь.
– Налим в «Судостроителе» всегда на ведущих ролях состоял, оттуда ниточка может к
Гольденблату и тянется, – он поднял в руке рюмку. – Ну, будем…
Вторым подтверждением, что движется в правильном направлении, стал
скоротечный визит в столицу ради единственной, но крайне важной беседы. Встретились в
одном из кабинетов ФСО на Смоленке. Собеседник, сухо представившийся Федор
Егорычем, был облачен в серый цивильный костюм, оказался на удивление словоохотлив и
щедр в оценках:
– Знавал я такого в девяностые. Фильдеперсовый персонаж. Любитель пыль в глаза
пускать: там у него связи, здесь знакомства, покровительство на самом верху, чуть ли не в
спальню к Президенту вхож. Туфта все! Чтобы зарываться перестал, вынуждены были на
место под солнцем указать. Жестко. Приняли силами спецназа, мордой в снег уложили,
особо буйных из охраны попинали немного. Быстро понял. Пошумел, но дальше
возмущений дело не пошло… Они ж все во власть тогда рвались, а таких к руководству
страной
– Точно он?
– Точно! – Федор Егорович вновь бросил беглый взгляд на фотографию на столе. –
Семенов Виктор Александрович, в ту пору – глава «Московского финансового траста»,
одного из крупнейших банков России. В кругах семибанкирщины вращался. А когда в
девяносто восьмом все рухнуло, в «МФТ» много денег утонуло. И бюджетных, и
вкладчиков… Хотя не все так однозначно: он же из страны никуда не делся, а живехонек
остался. Значит, с уважаемыми кредиторами расплатился. – Выдвинув ящик массивного
дубового стола, Федор Егорович положил на зеленое сукно папку. – Я подготовился к
вашему визиту, Василий Петрович, запросил из архива соответствующие документы. У
нас на всех, кто потенциально угрозу для страны представлять мог, такая подшивочка
имелась. Можете ознакомиться…
Зная, что вынести документы из кабинета не позволят – официально спецслужбы
никогда не признают, что осуществляли контроль над крупным российским бизнесом –
Леднев углубился в чтение. Оперативные донесения, раппорты наружки, копии и
оригиналы транзакций, стенограммы телефонных переговоров, справки по фигурантам,
фотографии – вся жизнь, как на ладони.
– Сказать, что в «МФТ» много денег крутилось – все равно, что ничего не сказать, -
продолжал Федор Егорович. – Там астрономические суммы ходили. И не государственные,
все больше – деньги мафии. Семенову удалось хорошую крышу создать, привлекая вклады
частных лиц, так что в определенный момент оказалось, что прихлопнуть банк – значит,
ударить по народу. Вот за счет народа он в кризис с бандитами и рассчитался.
– То есть связями в криминальном мире обладал обширными? – уточнил Леднев.
– Еще как! За руку со многими авторитетами и ворами федерального масштаба
здоровался. На некоторых мероприятиях по правую руку от них сидел… Но неофициально
все. Публично-то: ум, честь и совесть российского предпринимательства. Репутацией
своей дорожил очень.
– А после банкротства банка?
Собеседник иронично улыбнулся в ответ.
– После банкротства предусмотрительно залег на дно. Стал тише воды, ниже травы.
Как водится, поначалу обещал со вкладчиками расплатится, потом, когда выяснилось, что
денег не будет, дело в суд пошло. Но там и осталось. Высокие покровители отмазали за