Костанътинъ
Шрифт:
Обычно Константин запирался на все замки в своей комнате и не выходил до самого утра. Пьянка с Холлом была знатной.
– А ты и не спрашивал. – Ммм... – с трудом, сжав зубы, подавил крепкое словцо, Константин. Отец иногда поражал его.
Тем временем, они быстрым шагом дошли до двери своего дома, где они обитали. В замке загрохотал ключ, и дверь распахнулась.
Константин пропустил отца в душ. Затем Иван, переодевшись в свой парадный костюм и шарф, быстро покинул предел дома. Во дворе его уже ждала машина с флагами и водителем.
Константин
А он сам, после ухода папы, неспешно занялся остальными делами. А их предстояло сегодня очень и очень много...
====== Глава 5. Гилберт. Родственнички. ======
Константин стремительно убирал все, что может разбиться и расколоться в самые дальние ящики, углы и с глаз долой. Наспех он начал пылесосить квартиру. Отец должен вот-вот вернуться: уже около трех часов.
Он почти убрал в прихожей, как в дверь настойчиво и долго прозвонили. Константин спокойно убрал и выключил пылесос, извлек из-за пазухи нож и двинулся открывать нагло до сих пор трезвонившему в дверной звонок человеку.
Быстро окинув находившегося на пороге в глазок, Константин, тяжко вздохнув, открыл дверь. Нож исчез в кармане.
Сразу же желтой молнией мимо пролетела до ужаса знакомая маленькая пташка, а следом с криком:
– Вы скучали по Великому мне? – протиснулся Гилберт, наконец перестав звонить. С одним-единственным чемоданом. Его красные глаза и белые волосы резали глаза в полутемной прихожей. – Я не понял, а где все?
– Привет, дядя Гилберт. Я так скучал! – Константин кинулся в распахнутые объятия Гила. Желтая птичка кружила над их головами выписыая круги.
– А где все? Привет-привет, малыш! – Гил любовно провел по его голове, взлохматив жесткой рукой волосы еще сильнее.
– Отец – у президента, но скоро должен вернуться, – ответил Константин, опять пытаясь пригладить стоящие дыбом волосы.
– Я голодный, есть что-нибудь? В самолетах скверно кормят. Моя птичка вообще ничего не ела. Да ее пришлось везти к тому же тайно...
Названная громко зачирикала – запела.
– Пошли все на кухню, сварганю я сейчас что-нибудь... За продуктами я ходил еще вчера. – Константин быстро перенес чемодан через порог, об который можно легко зацепиться и полететь (что каждый раз проделывал его крестный номер три, Альфред Ф. Джонс, бывая в этом доме. Именно поэтому отец не хотел менять порог. Когда еще насладишься видом лежащего у своих ног Америки?), отставил в сторону и они вдвоем, не считая птицы, пошли на кухню.
Калининград с наслаждением развалился на одной стороне стола. И искоса поглядывал на манипуляции Константина. Птичка уже клевала зерно из белоснежной чашки с отбитой ручкой и трещиной посередине.
Константин, не отвлекаясь от готовки на лишние разговоры, грел на плите сразу три блюда одновременно: борщ, котлеты и картошку.
Отец, возвращаясь от президента, почему-то всегда ел в три горла.
В итоге, подав горячий борщ со сметаной и сняв остальное с плиты, закрыв крышками, Константин сел рядом с Гилом, который с радостью
– А что ты делаешь? – спросил более-менее наевшийся Гилберт у Константина. Птичка вспорхнула ему на плечо.
– Я? Учу.
– А что?
Константин только вздохнул.
– Если тебе что-нибудь говорит словосочетание: “Сборник славянских заклинаний”, то я только обрадуюсь. Я обрадуюсь?
– Эээ, нет, пожалуй, ксе-ксе, – хихикнул Гилберт.
– То-то и оно. А мне надо выучить не меньше пяти... Заклятий.
– Я всем подарки принес, в том числе и тебе. – Перевел разговор в нужное русло Байльшмидт. – Только отцу не говори, что я...
– Тааак! – разнесся в прихожей мощный, звучный голос Ивана, – я дома!
– В другой раз, племянник. – Грустно улыбнулся Гилберт. И вновь нацепил радостное (или вызывающе дерзкое – у него они не различались) выражение лица – Иван уже входил в пределы кухни. – Привет, Иван!
– Гилберт? Ты? Я и не думал, что ты так скоро вернешься! – Иван пожал ему руку. Гил с трудом попытался не ругнуться: фирменное рукопожатие Брагинского, известное во всем мире, запросто может сломать руку в нескольких местах. – Как Людвиг?
– Да нормально. Экономика хорошая, стабильная. Бумаг много, но справляется. Все как всегда. Подарки вот, привез.
– О, и что мне?
– Как всегда... – Гилберт многозначительно кивнул на Константина. Константин скривился: ну почему его все считают маленьким?
Хотя по меркам всех стран – он еще в пеленках лежит, завернутый.
Брагинский усмехнулся:
– Ну, скоро настанет время попробовать и его. Ко мне завтра Холл приезжает, кстати...
– Очень вовремя.
– Ага. А что у нас на обед?
– Пап, будь добр...
– Э, нет, сын, это ты будь добр...
Константин зло уставился в глаза Ивана. Гилберт с интересом переводил взгляд с одного на другого: их перепалки иногда перерастали в хорошие драки в которых он с удовольствием участвовал. Как третья сторона.
В этот раз проиграл Иван. И он тут же пошел наливать себе борщ самостоятельно, как и класть в тарелку картошку со горячими котлетами. Константин довольно откинулся на сидении: выигрывал в гляделки он редко.
Гилберт разочарованно вздохнул.
– Тебе что, драк в Германии не хватило? – произнес Иван, искренне удивившись.
Гил сразу мысленно вернулся в Германию, вспомнил каждую свою драку: они с Людвигом хорошенько выпивали в дальней пивной, потом возвращались через весь город, не трезвые. Приключений по дороге всегда хватало с лихвой на двоих.
А учитывая “темное прошлое” двоицы...
Константин же думал как сбежать из дома всего на один вечер. Это полный трындец! Эти двое ничего целого в доме не оставят, а в сочетании с воинственным дядей Гилбертом Байльшмидтом – эта смесь из гремучей переходила в состав ядерной. А еще и Холл со своими смесями...