Ковыль-трава на Куликовом поле
Шрифт:
Хозяйство скотоводов прямо зависело от природных, прежде всего климатических, условий и изменений, определявших биологическую продуктивность степной зоны. Особую опасность для кочевников представляли периоды пересыхания степи, вызывавшие резкое падение биомассы растительной и животной пищи. Бесплодность выжженной степи, пересыхание рек и озер — все это грозило неминуемой гибелью кочевникам. Но они обладали высокой подвижностью и способностью (с учетом опыта предшествовавших поколений) перемещаться в более благоприятные районы. Обычные хозяйственные миграции — летом на север, зимой на юг — сменялись в направлении к ближайшей спасительной прохладе и влаге лесных равнинных и горных территорий. Характер реакции кочевых племен на климатические изменения зависел от их масштаба и продолжительности.
Во время экологических кризисов, подрывавших экономическую основу скотоводства, темпы перемещения степных племен, несомненно, активизировались. Иногда эти миграции, вызванные природными изменениями, достигали
Голод, вызванный усыханием степей в 1-м и в начале 2-го тысячелетия нашей эры, по мнению некоторых дореволюционных и современных ученых (Е. Брикнера, М. Боголепова, П. Тутковского, М. Косарева и др.), был главной причиной, толкавшей орды кочевников в западном направлении. Именно этим объяснялись нашествия на Европу гуннов, аваров, венгров, печенегов, половцев, монголо-татар [77] .
Однако оставалось непонятным: каким образом могли осуществить победоносные, всесокрушающие нашествия толпы охваченных голодом степняков на обессиленных бескормицей лошадях? На это явное несоответствие обратил внимание Л. Н. Гумилев. По его мнению, наиболее мощные вторжения кочевников (гуннов, монголо-татар) на запад связаны не с пересыханием, а, напротив, с увлажнением степной зоны. «Успешные завоевания и вторжения в Китай, Иран и Европу совершали не скопища голодных людей… а дисциплинированные, обученные отряды, опиравшиеся на богатый тыл. Поэтому такие исторические события совпадали с улучшением климата в степи. Ухудшение же климата было причиной миграции мелких групп, обычно оседавших на степных окраинах» [78] .
77
Косарев М. Ф. Западная Сибирь в древности. М., 1984. С. 170.
78
Гумилев Л. Н. История колебания уровня Каспия за 2000 лет (с IV в. до н. э. по XVI в. н. э.) // Колебания увлажненности Арало-Каспийского региона в голоцене. М., 1981. С. 35.
Таким образом, по Л. Н. Гумилеву, крупные миграции кочевых племен происходили при увлажнении степей, а мелкие — при их усыхании. На этой основе он предпринял оригинальную, но довольно рискованную попытку восстановить историю климата степной зоны за последние две тысячи лет. Наиболее мощные передвижения кочевников были связаны с периодами расцвета степей. Оптимальные условия возникали здесь, по мнению Л. Н. Гумилева, из-за смещения путей атлантических циклонов в южном направлении. При этом они орошали в основном аридные районы Северной Евразии, вызывая повышение уровня вод в Арале и Балхаше.
Ослабление миграционных потоков, напротив, указывает якобы на то, что циклоны начинали проходить по более северным траекториям, увлажняя лесные районы. Потеряв атлантическую влагу, степи усыхали, а кочевники, утрачивая силу, становились менее подвижными. В эти периоды, по мнению Л. Н. Гумилева, должен был повышаться уровень Каспийского моря, так как его водный баланс определяется в основном Волгой, водосбор которой расположен в северных, лесных районах. Таким образом, получается, что подъемы уровня Каспия совпадают с периодами иссушения степей, а спады — с временем их увлажнения. В дальнейшем, опираясь на сведения о колебании вод в Каспии, Л. Н. Гумилев оценивает характер и значимость миграций кочевников.
Однако в этих умозаключениях видятся существенные изъяны и натяжки. Вряд ли можно утверждать, что крупные перемещения кочевых племен связаны только с периодами увлажнения степей, а мелкие — с их усыханием. Ведь в этом случае мощные передвижения кочевников (болгар, хазар, венгров, печенегов и половцев), происходившие в степях в действительно засушливый период (VII–XII века), придется отнести к разряду незначительных. С другой стороны, если считать, что высокое положение уровня Каспийского моря соответствует усыханию степи, даже грандиозные монголо-татарские нашествия XIII века второстепенны. Ведь гидрологическими исследованиями точно установлено, что «со второй половины XII в. начинается подъем Каспия, который в течение почти семи столетий поднялся более чем на 8 м» [79] .
79
Клиге Р. К. Основные результаты палеогидрологических исследований//Водные ресурсы. 1983. № 6. С. 80.
Пытаясь выяснить причину столь
Первый период: VII–XII века. Характер древней пыльцы этого времени определенно свидетельствует о засушливых условиях региона. Основной фон растительности Прикаспия образовывали южные степи и полупустыни. Леса почти полностью исчезали. На древних картах того времени Каспийское море изображается в виде небольшого овала, в юго-восточной части которого выделялось отдельно Абаскунское море, существовавшее в V–X веках [81] . Этот контур усохшего Каспия хорошо согласуется с современными палеогидрологическими исследованиями, также выявляющими спад уровня вод в морском бассейне. Этот спад, именуемый дербентской регрессией, достигал восьми метров (современный уровень Каспия — минус 28 метров) и продолжался с конца V века нашей эры до XII века нашей эры [82] . Климат первого периода оценивается как теплый и засушливый.
80
Абрамова Т. А., Турманина В. И. Палеогеографическая обстановка Северного Прикаспия в последнем тысячелетии // Палеогеография Каспийского и Аральского морей в кайнозое. М., 1983. Ч. I. С. 62–68.
81
Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе, Горгане и Поволжье в IX–X вв. М, 1962.
82
Варущенко А. П., Варущенко С. И., Клиге Р. К. Изменение уровня Каспийского моря в позднем плейстоцене-голоцене // Колебания увлажненности Арало-Каспийского региона в голоцене. М., 1980. С. 88.
Второй период: XIII–XVI века. Характер древней пыльцы резко меняется. Увеличивается количество пыльцы древесных пород, что указывает на появление долинных лесов — тугаев. Степи и полупустыни также меняют свой облик. Они становятся более увлажненными, благодаря чему широкое распространение получают лугово-разнотравные сообщества.
Биологическая продуктивность растительного покрова резко увеличивается. В полном соответствии с этим на древних географических картах региона увеличиваются размеры Каспия, появляются ранее не отмечавшиеся озера, реки, лесные массивы. Рощи лесов и отдельные деревья рисуются в междуречье Волги и Урала и даже в низовьях Эмбы [83] . Все это совпадает с подъемом уровня Каспия, где происходила так называемая позднейшая трансгрессия, которая с небольшими колебаниями продолжается до настоящего времени. Увеличение влажности и похолодание — характерные черты климата второго периода.
83
Абрамова Т. А., Турманина В. И. Указ. соч. С. 64.
Третий период: XVII — первая половина XIX века. Спектры пыльцы указывают на дальнейшее увлажнение степей и полупустынь. Появляется все больше лесных участков из дуба, вяза, липы и клена. На многих картах этого времени рисуется большое количество лесных массивов, рек, озер. Побывавших в степях Прикаспия путешественников поражали обильные пастбища и многочисленные стада скотоводов — калмыков и казахов.
Уровень Каспия продолжал оставаться высоким. Климат был настолько холодным и влажным, что многие ученые относят это время к «малому ледниковому периоду». В лесных районах Русской равнины этот холодный период начался раньше — в XIII–XIV веках, когда здесь стали деградировать не только теплолюбивые широколиственные леса, но и ельники.
Четвертый период: последняя четверть XIX–XX век. Пыльцевые спектры отложений свидетельствуют о резком изменении растительности Северного Прикаспия. Исчезают многие лесные массивы. Степи усыхают, превращаясь в полупустыни. В литературе приводятся многочисленные примеры пересыхания рек и болот, обмеления и засоления озер, расширения площади сыпучих песков. Эти изменения совпадают с падением уровня Каспия, которое только в последние годы сменилось подъемом.
Таким образом, выявляется совершенно иная картина по сравнению с рассмотренной ранее схемой: трансгрессиям Каспия последнего тысячелетия соответствуют периоды увлажнения степей и полупустынь, а регрессиям — их усыхание. Пути циклонов с Атлантики на восток действительно могут смещаться, занимая то более северное, то более южное положение. Но их влияние часто не ограничивается какой-либо узкой полосой. Несущий влагу циклонический фронт может иметь широкую протяженность и охватывать как гумидную (лесную), так и аридную (степную) зону.