Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой
Шрифт:
— Ты угрожал ее исключить!
— И ты в это поверил? Дрангур… — ректор Стортон замолчал, и тут тяжелая книга с грохотом соскользнула с моих колен. — Нам лучше поговорить где-то в другом месте.
Я уставилась в огонь, пытаясь понять, что только что услышала. Затем посмотрела на книгу, которую дал мне Дрангур, и поспешила спрятать ее в самый низ стопки книг, которые планировала просмотреть первыми.
Надеюсь, Дрангур ничего не расскажет обо мне ректору Стортону! Впрочем, его, кажется, волновало только то,
Глупости какие. Нужно ускориться, как можно скорее найти нужную мне информацию.
За этими мыслями я сама не заметила, как меня сморил сон.
Утром меня разбудил Дрангур. Оказывается, я всю ночь провела в кресле, укрытая пледом. Под ноги кто-то — явно не ректор Стортон, с чего бы ему этим заниматься, — заботливо поставил невысокий пуфик. Чувствовала я себя отлично: никогда так не высыпалась!
Может, еще и к завтраку в академию успею. Впрочем, этот план разбился об одну фразу Дрангура:
— Олли ждет вас в столовой.
Вот провал! Видеть ректора Стортона не было ни малейшего желания. Стоило мне войти в столовую, как челюсть отвисла и я воскликнула:
— Что с вашими волосами?
У ректора Стортона, который уже стал человеком, была… грива. Грива длинных вьющихся волос, невероятно красивая, которой позавидовала бы любая девушка. Длиной она доходила до самых плеч и на солнце светилась золотом. Невероятно красиво!
— Это мне у вас надо спросить, Танг, — ядовито откликнулся ректор Стортон, поднося к губам чашку чая. — Почему-то после превращения из монстра в человека уже второе утро подряд я остаюсь… с этим.
— Но я…
— Неважно, — сказал он, со звоном ставя чашку на блюдце. — Видимо, в формулу вкралась ошибка, так бывает. Позавтракайте, Уннер. У нас не так много времени.
Если времени не так много — зачем он вообще решил меня кормить? Ворча про себя, я села за стол и хотела принципиально не брать в рот ни крошки, но свежие булочки пахли так сладко, что я не устояла.
— А мне нравятся ваши длинные волосы, — мстительно сказала я.
«Отвлекают внимание от вашего неприятного выражения лица», — эту фразу я оставила при себе.
Если бы напротив меня сидел не ректор Стортон, которого я, кажется, терпеть теперь не могу, а другой мужчина, то мне правда нравились бы его волосы. И он сам.
Но напротив меня сидел ректор Стортон, так что эмоции, которые я к нему испытывала, можно было обозначить как «различные оттенки неприязни».
Ректор Стортон посмотрел на меня исподлобья, а затем щелкнул пальцами — и длинные пряди упали на пол, как срезанные цветы. Он пригладил короткую прическу ладонями и встал.
— Жду вас у двери.
Я из вредности решила доесть булочку. Пускай подольше подождет. Еще и джемом намажу. И маслом. Боже, как вкусно! Можно, я лучше влюблюсь в
Увы, к ректору Стортону все-таки пришлось выйти, оттягивать этот момент до бесконечности было не в моих интересах. В этот раз мне снова пришлось взять его за руку, когда мы использовали крылоключ, и я на несколько секунд себя возненавидела за то, что мне не захотелось его отпускать.
— Поднимитесь ко мне вечером после ужина, — сказал ректор Стортон, отходя на шаг.
Скосив взгляд вниз, я увидела, как он сжимает и разжимает кулак, как будто пытаясь стереть мое прикосновение.
Ректор Стортон поспешно отошел к столу, явно желая оказаться от меня как можно дальше.
Ну и пожалуйста!
Представив успокаивающую картинку того, как его обвиняют в убийстве и уводят, заковав в кандалы, я улыбнулась и кивнула.
Так, план действий — остаться одной и с пристрастием допросить так удачно привязавшийся ко мне призрак ректора Тернера. Найти хоть какие-нибудь ниточки, которые помогут мне обвинить Оливера Стортона в убийстве. Но сначала — на занятия. Увы, от них меня никто не освобождал.
К аудитории, где будет проходить занятие по метаморфозам, я спустилась, отпугивая сонных с утра адептов блаженной улыбкой.
— Унни! — воскликнула Ирма, которая уже стояла у двери. — Унни, тучка ты этакая, куда ты подевалась?
На голове ее был голубой венок из восковых незабудок, в волосы Ирма вплела ленты. Это было очень красиво и шло ее глазам.
— Тише, — попыталась я ее урезонить, но Ирма как будто меня не слышала.
— Унни, где ты была всю ночь, почему не предупредила? Я волновалась! Вдруг ты утонула в своих купальнях, вдруг…
— Ты говоришь, Танг не ночевала в своей спальне? — манерно растягивая гласные, произнес мужской голос.
Ходж.
Что он здесь делает? Он ведь старшекурсник.
— И где же в таком случае ночевала Танг?
Я обернулась, уставившись в белесые рыбьи глаза.
— Засиделась до утра в библиотеке, — процедила я.
Ирма притихла, сообразив, видимо, что сказала что-то не то. Еще бы! Ведь именно Ходжу ректор Стортон вчера сказал, что «я нужна ему на ночь».
Ох, во имя всех святых! Ну почему в этом мире не могут жить одни женщины? Стало бы так спокойно и хорошо…
— Что ты здесь забыл, Ходж? — влез перед моим лицом Томас Морвель.
Отлично, теперь у нас тут намечаются ярмарочные фокусы. Во имя всех святых! Как два петуха в тесном курятнике. Обернувшись, я поймала брезгливый взгляд Лауры. Ну конечно. И она здесь. Хуже и быть не могло.
Глава 24
К моему удивлению, Ходж ничего не ответил Томасу. Только дернул уголком рта, отчего стало особенно заметно, какие тонкие, бледные и отталкивающие у него губы.