Красная роса (сборник)
Шрифт:
— Если быть объективным, то это на него не похоже. «Старик» у нас вполне на уровне. Без
пяти минут доктор наук! Но иногда бывает… Вот-вот разменяет старик вторые полсотни, ему уже
трудно понять душу молодых и таких симпатичных… Поэтому… извините, что я так
бесцеремонно…
— А вы покороче. Много слов еще не означает много мыслей, — откликнулась в ответ
Инесса, причем проговорила это так спокойно и с таким превосходством, что и сама этому
удивилась.
—
— Не стоит благодарности, — иронически улыбнулась Инесса.
— Ну, все это в шутку, шутить очень люблю, хотя и не всегда удачно. Остап Вишня из меня
не получился, а вот если когда в чем нужны будут мое содействие или помощь, то это уж без
шуток — вот моя дружеская рука и крепкое плечо. Если понадобится, то не только «старику», но
и самому черту рога своротим.
Так они вышли со двора. Инесса свернула на дорогу, в сень раскидистых дубов, и Роланд
потянулся за ней. Инессе было приятно его явное ухаживание, она нисколечко не смущалась
перед незнакомым хлопцем, не терялась под его горячим взглядом.
Ей стало так уютно и спокойно в его обществе, что она заразилась его шутливым
настроением, спросила:
— Вы что, за деревьями здесь присматриваете? Или вырубаете?
— Сажаем! В первую очередь посадка, культивация. Вырубка — вынужденная
необходимость.
— Эти дубки вы тоже сажали? — ухмыльнулась она.
— Эти? Сажали и эти. Только не я, а мой далекий предок. Думаю, при Хмельницком или еще
раньше…
— Великаны!. Красавцы какие! — восторгалась Инесса.
— Уникумы! Их здесь были сотни, государством охранялись. Но фашистам, как известно,
закон не писан. Уничтожили. Только эта прекрасная семерка и осталась случайно…
Со двора донесся требовательный голос:
— Роланд Яковлевич! Ау, где вы? Идите скорее…
— Уже всполошились. Без Роланда лес не растет… Ну, побегу, спасибо за разговор, думаю,
он будет не последним.
Инесса молча взглянула на парня, глаза ее светились.
— А со «стариком» я побеседую… по-своему…
— Только прошу без бесед. Я сама умею с людьми разговаривать.
Роланд перепрыгнул через невысокий штакетник, побежал на голос, а Инесса стояла под
сенью великана-дуба и улыбалась. «Ну и люди, ну и мужчины… Если ему что-нибудь от тебя
нужно, то соловьем залетным поет, а потом… Не нужны мне ни ваши адресочки, ни шуточные
разговорчики…»
Проживала Ольга Карповна в лесничестве, а работала в медпункте соседнего села.
Начиналось оно сразу же за Талью, только пройтись запрудой, перейти мост, миновать долину,
оккупированную
колхозные кладовые. А там улицей, улицей, потом через овраг, затопленный орешником,
бузиной и крушинником, и сразу же — сельская площадь, на площади — магазин, контора
колхозной бригады, а дальше в саду и медпункт. Минут пятнадцать — двадцать — и на работе.
— Живу по-европейски, — шутила Ольга Карповна. — Работаю в густонаселенном пункте, а
ночевать спешу в городок-спальню, на чистенький воздух, на первозданный покой.
Все успевала делать Ольга Карповна. По дому управиться, навести такой порядок, что у нее
все сияло и блестело, сварить, да и не лишь бы что, а выдумывала разные блюда, из газет и
журналов списывала рецепты кулинаров, а главное — составляла суровый, по-научному
выверенный рацион на каждую неделю, с карандашом в руках подсчитывала калории,
необходимые для болезненного своего мужа.
Ивана Матвеевича она обожала. Девичество ее сложилось как-то странно. Она не была
обделена природой. Привлекательности не надо было занимать, всем взяла девушка, а смелости
и решительности — как отрезано. Как ни подступались к ней однокурсники, даже и с других
факультетов хлопцы не обходили вниманием, а ей хоть бы что. Словно и не парни они, а она —
не девушка. Все внимание — науке, все свободное время — книгам, театру, ни минуты делам
личным. Так и институт закончила. Ей советовали найти кандидата в мужья из киевлян,
быстренько оформить брак и остаться в Киеве, а она этим не прельстилась. Поедет туда, куда
пошлют, а «кандидаты» ей пока что не нужны.
«Кандидат» объявился в самом глухом месте, в лесном поселении, да и не сразу. Сначала он
стал ее постоянным пациентом. Его недуги и болезни были определены известными киевскими
профессорами, она сама, хотя еще и не имела достаточной практики, полностью подтвердила
диагноз, лечение тоже было назначено без колебаний. Лесной озон, чистый воздух как основное
лечебное средство — все это имелось в избытке, а вот некоторые препараты нужно было вводить
с помощью шприца и иголки. Колола сама, делала это умело. А пациент во время каждой такой
несложной операции смущался. После укола, чтобы загладить смущение, Иван Матвеевич
начинал шутить, разговаривать, темы для бесед находились всегда интересные, с особенным
увлечением говорил Иван Матвеевич о лесе и его богатствах.
Началось все с лекарственных трав. В то время Ольга Карповна еще не была сторонницей