Красноармеец Горшечников

Снарк

– Вас не дождались, отправили Долгодумова, - прохладно сказал Лютиков.
– У Темнолесского он встретил передовой отряд, час назад доложил.

Горшечников с Улизиным переглянулись.

– Мы тоже большое дело сделали, - сказал Ромка, оправдываясь.

– Утром разберутся, большое или по-большому, - усмехнулся Чернецкий.
– Пойдём, поговорим.

Они с Лютиковым зашли в комору, через минуту появились. Вид у обоих был смущённый.

– Что?
– подался навстречу Гарька.

– Не хочет объясняться.

Говорит - ждите Шмелёва.

Чернецкий потеребил чуб.

– Слушай, - сказал он помполиту.
– А может, впрямь?..

Лютиков опустил глаза.

«Сомневается», - понял Гарька.

– Нам не верите, а ему верите, - пробурчал Ромка.
– Стакнулись, мабуть.

– «Мабуть»!
– передразнил Чернецкий.
– Геть отсюда, рыжий! И чтоб ни слова никому до поры.

– Никуда не уйдём, - сказал Горшечников.
– Караулить станем.

Лютиков с Чернецким махнули рукой, ушли.

Явилась Георгина, села на лавку напротив, жгла парней глазами. Ромка не выдержал, убежал курить на огород, да так и не возвратился. Гарька заслонился газеткой «Красный кавалерист» и георгинины взгляды выдерживал стойко. Так и уснули, каждый на своей лавке. Под окном храпел Ромка.

– Ай да сторожа!
– разбудил их Лютиков.
– Поднимайтесь, утро.

Гарька поднялся, хрустнул костьми. Над станицей стоял мерный гул - будто билась о берег тяжёлая морская волна.

– Шмелёв идёт, - подтвердил Лютиков.
– Ступайте, поглядите.

Горшечников оглянулся на запертую дверь.

– Иди, Горшечников, - велел помполит.
– Или не доверяешь?

Гарька вышел на улицу.

Заревое полотно во всю ширь растянулось по горизонту.

– Хороший денёк будет, - сказал Гарька.

– Кто вчера умер - пожалеет, - подтвердил Ромка.

Передовой отряд армии Шмелёва проходил по Вознесенке. Мерно качались широкие плечи и головы в папахах.

Мимо Горшечникова проехал начштаба Кондрат Засувка, бывший шахтёр, скулы отливают чернотой - угольная пыль навеки въелась в кожу.

В длинном пыльном автомобиле сидел командарм Шмелёв - осанистый, белый, как лунь, старик. Рядом на сиденье выпрямилась начальник канцелярии, старший политрук Мария Моголова.

Близ дома старосты, отведённого под штаб, всадники отпустили поводья и поспрыгивали с коней. Командарм вышел из машины. Чернецкий и Хмуров ожидали его у крыльца.

Гарька начал пробиваться к ним сквозь толпу станичников.

Вдруг из-под ног вылетел пёс в клочьях бешеной пены. Бабы с визгом раскатились, как горох из худого мешка. Бойцы похватались за револьверы.

Шмелёв, заложив руки за спину, внимательно смотрел на собаку.

Вокруг - щелчки предохранителей, крики:

– Товарищ командарм!.. Да уйдите же!.. Бешеная!

– Вовсе не бешеная, - взглядом Шмелев зацепил пса.

Тот замедлил бег, потом

остановился - струйки слюны свисали из пасти. Тихо заскулил.

Шмелёв кивнул. Пёс подполз к нему, положил голову на сапог. Через хребет собаки тянулась длинная свежая зарубина - кто-то, балуясь, вытянул пса шашкой, попортил рыжую шкуру.

– Шалят бойцы, - заметил Шмелёв, поднимаясь по лестнице.
– И с людьми так же?

Пёс тащился за командармом, косясь на людей красным подозрительным глазом. Горшечников глядел на это дело, раскрыв рот.

Через час его вызвали в штаб.

Из своего отряда никого не было, в приёмной сидели чужие бойцы. Гарька поздоровался. Засувка впустил его в горницу.

Командарм поднял голову от карты, расстеленной через весь стол, как скатерть. Перед ним стоял чай в высоком подстаканнике, на блюдце желтел нарезанный лимон. Глаза командарма за золотыми очками были строги и спокойны.

– Здравствуйте, товарищ.

– Здравия желаю!

– Марья Васильевна, прикажите чаю товарищу Горшечникову.

Моголова вышла распорядиться.

Шмелёв и Гарька остались вдвоём. Горшечников, робея, присел на краешек стула.

Давешний пёс лежал под столом, выкусывая блох.

– Давайте потолкуем. Во-первых, как вы с товарищами оказались под Кущинкой?

Гарька рассказал.

– Так, - командарм поправил очки.
– Стало быть, случайность. Инициатива - это хорошо. То, что вы приказы не выполняете - плохо.

– Я был уверен, вы через Кущинку пойдёте, товарищ командарм. Решил рискнуть.

Полная девушка в кружевных рукавчиках внесла чай, поставила перед Гарькой стакан.

– Риск хорош только в карточной игре. Вы, Горшечников, едва не сорвали боевую операцию.

Гарька опешил.

– Именно, - подтвердил Шмелёв.
– Комиссар Снейп с огромным трудом установил связь с офицером из штаба атамана Безносого, добывая необходимую нам информацию…

– Злоклятов работает на наших?
– задохнулся Гарька.
– Быть не может.

– Вы с ним знакомы?

– Мы с его сыном вместе учились в гимназии.

– Вот как, - командарм покачал головой.
– Ещё одна случайность.

– Разрешите вопрос, товарищ командарм?

– Задавайте, товарищ Горшечников.

– Какую операцию я сорвал?

Шмелёв тонко улыбнулся.

– Благодарю за проявленную революционную бдительность. Об операции узнаете от комиссара Снейпа.

Гарька откозырял.

– Как только его освободите, - прибавил Шмелёв.

Ромка дожидался у коновязи, перекидываясь шуточками с красноармейцами.

– Что?
– спросил он у Гарьки.

– Права Георгина. Ишаки мы с тобой.

Комиссар спал, прислонившись к бочке с солёными арбузами. Гарька зацепился за длинную ногу в галифе, шлёпнулся комиссару на колени.