Красные листья

Симонс Паулина

«Может быть, мне действительно надо поехать в травмпункт?»

Наконец Джим поднял глаза, холодно посмотрел на Кристину и осуждающе произнес:

— Ты опять пила, Крисси?

— Как и ты, — ответила она, массируя себе бок. — Три «Миллера».

«Даже когда он злится, все равно не перестает звать меня Крисси. Не Кристина, не Крис, не «милая», не «глупышка», а просто Крисси».

Джим покачал головой и возразил без улыбки:

— Я пил светлое пиво «Миллер», и всего две бутылки. Я имею в виду, что ты вообще в

последнее время много пьешь.

— А что в этом плохого? — медленно произнесла Кристина.

— Да, действительно, в этом нет ничего плохого, — сказал он, как бы констатируя факт. — Я видел, как ты поднималась по лестнице. Ты шла как по канату с балансиром в руках. Очень неустойчиво. Все время теряла равновесие. Очень жаль, что нет снегопада. Иначе ты бы уже была на этом мосту. Верно?

Она улыбнулась и спросила:

— Хочешь, чтобы я сходила на мост, Джимбо?

Он пожал плечами:

— Это не имеет значения.

«Когда-то имело», — подумала Кристина.

— Обычно я тебя этим сильно пугала. Да? — сказала она, как будто извиняясь.

— Пожалуй… — Он замолк. — В любом случае сейчас тебе это не под силу. Для того чтобы держать баланс, нужны две руки.

— Я скоро покажу тебе, что это не так. Это будет рекордный трюк: баланс на канате с одной рукой…

— Да, а потом мне придется подбирать то, что от тебя останется, на шоссе внизу.

«Да окажешься ли ты способен на это? — подумала про себя Кристина. — Будешь ли ты в состоянии подобрать мое разбитое тело с мостовой?»

— Я еще никогда не падала, — сказала Кристина. — Тот раз в феврале не в счет.

— Крисси, если заняться вероятностными расчетами, то они всегда будут против тебя, — тихо произнес Джим.

«Ему очень не хочется вести этот разговор», — подумала Кристина, но все же спросила:

— Джимбо, при чем тут теория вероятностей? Тут все решают выдержка, сила воли, характер. Не будет этого — не будет и победы.

— Понятно. А как насчет тех, кто участвует в бое быков? У них что, мало силы воли или выдержки? Но бык время от времени тоже показывает свою выдержку и силу воли.

Кристина усмехнулась.

— Тебе что, действительно не боязно этим заниматься?

— Я же тебе говорила много раз. Конечно, страшно.

— Значит, в этом и есть вся соль. Чтобы напугаться до смерти.

— Нет, соль как раз состоит в том, чтобы напугаться до смерти и все же суметь это сделать.

Некоторое время он молчал.

— И к тому же голой? Почему обязательно это нужно делать в голом виде?

Она улыбнулась и легко ответила:

— Видишь ли, во мне сидит эксгибиционистка. На первом курсе я видела парочку из Эпсилона. Они после вечеринки сняли с себя одежду и с криком побежали по шоссе к реке и прыгнули в воду. Я тогда подумала, что это, наверное, очень здорово.

— Крисси, — сказал Джим, — неужели эта парочка является образцом для подражания?

Свесив

голову набок, Кристина кусала губы, чтобы унять боль:

— Джимбо, почему это ты заговорил об этом? Неужели только это сейчас тебя так тревожит?

Он покачал головой и сказал:

— Почему это тревожит? Мне безразлично. Просто любопытно.

— Для того чтобы пройти по мосту так, как я это обычно делаю, — сказала она, — мне надо, во-первых, выпить как следует, иначе я буду недостаточно устойчиво себя чувствовать, и, во-вторых, обязательно должен идти снег.

— Почему?

— Мне кажется, так безопаснее, — ответила она. — Потому что если я упаду, то на снег.

Джим фыркнул. Ей жутко не нравилось, как он это делает. Выглядело очень противно.

— Крисси, если это случится, то ты полетишь вниз, на асфальт. А будет там снег или нет, совершенно не важно.

Она кивнула:

— Вот именно поэтому мне и нужен снег. Тогда и асфальт не будет чувствоваться. Мягкий такой снег. Пуховой. Облако снега. Я буду в нем чувствовать себя как в раю. Я представляю, — медленно проговорила она, подбирая слова, — как падаю вниз на это снежное облако и оно подбрасывает меня, как на трамплине. Вот тогда, мне кажется, я буду. По-настоящему счастлива.

— Так ты несчастна, Кристина?

Она посмотрела на потолок и произнесла:

— Не совсем.

Он помолчал несколько секунд и спросил:

— Несчастна в принципе или… именно с нами?

— А ты счастлив с нами? — ответила она вопросом на вопрос.

— Нет, — немедленно отозвался он. — Совершенно.

Кристина кивнула и предложила:

— Хочешь поговорить об этом? Джим тяжко вздохнул.

— Нет. Я устал. Послушай, — произнес он, вставая, — сегодня я у тебя не останусь. А об этом мы поговорим после.

— Ты не хочешь остаться? — спросила она. — Но ведь сегодня мой день рождения…

— Да, конечно. — Он внимательно посмотрел на нее. — Я хотел остаться тогда, в ночь с субботы на воскресенье.

— Я же говорила тебе, что была в «Красных листьях».

— Да, ты говорила мне это. Говорила. — Он надел куртку и погладил Аристотеля. — Счастливо!

Кристина не была уверена, ей он это сказал или псу.

— Но мы… мы… — Кристина с трудом заставила себя подняться с кресла. — Мы поговорим в другой раз. Правда, Джимбо?

— О чем, собственно?

Она вздохнула и решительно произнесла:

— Джим, почему ты не хочешь поговорить о нас с тобой?

— Тут не о чем говорить, Крисси.

— Не о чем?

Она подумала о том, что произошло всего несколько часов назад, когда автомобиль перевернулся и падал на землю, на которой не было снега. Где он, этот мягкий снежный покров, который оградил бы ее от удара, окутал бы ее своим мягким облаком?

— Джим, ты меня любишь? — спросила Кристина и подошла к нему ближе.