Красный

Райз Тиффани

– Она поймала рыбу!
– закричала девушка в желтом.
– Большую рыбу.

– Это не рыба, а дельфин, - добавила девушка в голубом.
– Посмотри, как он улыбается.

Малкольм искоса посмотрел на девушку, которая его зацепила. Она потянула за ленту, обернутую вокруг его запястья, но он отстранился - у него был свой собственный сатирический трюк. Она не успела отпустить ленту, и он поймал ее и обвязал лентой вокруг ее запястий.

– Я хочу выгулять своего питомца, - сказал он, ведя девушку в розовом по комнате.
–

Не возражаете, если мы...

Девушка в розовом пыталась развязать узы, следуя за Малкольмом, симпатичный щенок на розовом поводке. Но у нее не было ни единого шанса. Он поймал ее в ловушку.

– Отпусти меня, животное. Отпусти меня, - сказала она.

Он повернулся к ней лицом.

– За цену в поцелуй, - ответил он.
– Я подумаю.

– Он серьезно, Розочка, - заявила девушка в голубом.
– Лучше поцелуй его, или навсегда останешься его зверушкой.

– Только не это, - ответила та, и ее щеки порозовели, как и ее имя.
– Что угодно, кроме этого.

Она ближе прижалась к нему и наклонила голову, закрывая глаза. Она являла собой идеальную картину мученицы. Мученица и сатир. Сатир и мученица. Дураки, все они. Малкольм поцеловал свою розовую зверушку в губы и девушки в голубом и желтом захлопали в ладоши и заулюлюкали. Мона сделала то же самое, но не могла назвать ни одной причины, кроме той, что это было частью игры. Поцелуй продолжался, становясь все глубже. Малкольм в своем вожделении отклонил девушку назад. Он опустил свою большую правую ладонь на ее грудь и опустил ее сорочку.

Девушки в голубом и желтом зафукали, но девушка в розовом, похоже, не возражала. Эрекция Малкольма прижималась между ее ног, упираясь в розовую ткань. Красное на розовом. Он дернул лиф платья девушки вниз, обнажая ее грудь. Он впился в ее сосок, вбирая его в рот, а девушка, пойманная в его объятиях, слегка вскрикнула от удовольствия и страха.

– Теперь он ее поймал, - сказала девушка в желтом.
– И не отпустит.

– Я говорила ей остаться дома сегодня, - добавила девушка в голубом.
– Она никогда не слушает.

– Я тоже никогда не слушаю, - вмешалась Мона, и это заставило девушек в голубом и желтом рассмеяться так сильно, что они чуть не упали. Они снова взялись за свои ленты и запрыгали вокруг Малькольма и девушки в розовом. Теперь ее платье было спущено до талии. Ее груди были маленькими и бледными, а соски розовыми, как и ее одеяние, и ее лицо было переполнено экстазом, когда Малкольм лизал ее маленькие соски, его огромные руки лежали на ее тонкой талии.

– Он не отпустит ее, пока она не сдастся, - сказала девушка в голубом, беря Мону за руки и делая из них мостик.
– А ты как считаешь?

– Я уверена, что в конце концов он ее отпустит, - ответила Мона.
– Разве не так?

– Но она больше не будет водяной нимфой, когда он закончит с ней, - добавила девушка в желтом.
– Она будет влажной нимфой!

Даже Малкольм перестал ласкать Розочку достаточно долго,

чтобы посмеяться. Все рассмеялись, и танцы возобновились. Они кружились и вертелись, поворачивались и кланялись, и казалось, что Мона никогда не устанет от этого. И тут Малкольм сорвал с белокурой девушки ее розовое платье. Он развернул ее и взял ее сзади.

– Так и знала, - сказала девушка в желтом, завершая вращение.
– И не говори, что я не предупреждала ее.

Малкольм взял в руки член и направил его в розовую дырочку девушки. Все остальные девушки и Мона тоже, захлопали и зашумели, когда Малкольм притянул к себе бедра своей плененной нимфы и быстро вошел в нее. Ее запястья все еще были связаны перед ней, и она прижимала их к груди. Она издавала тихие звуки удовольствия и протеста - охи и нет, и снова охи.

Грешно смотреть на это, но отвести взгляд было невозможно. Три свободные девушки жались друг к другу, показывали пальцами и хихикали, прикрываясь ладонями. Мона ощутила ребяческую легкость, свободу воздушного змея. Ей казалось, что она попала в чей-то эротический сон, и раз уж она там оказалась, то вполне может подыграть ему.

Лицо девушки в розовом стало красным, от того, как грубо Малкольм брал ее сзади. Он согнул колени, чтобы опуститься на несколько дюймов, чтобы глубже вколачиваться в нее. Его бедра раскачивались в безумном темпе. Казалось, что его ноги были гораздо более волосатыми, чем Мона помнила, а уши более заостренными, чем когда-либо прежде. У нее действительно кружилась голова от всего этого смеха и кружения, и она уже знала, что Малькольм умеет маскироваться таинственным образом. Он издал животный рык, продолжая вколачиваться в девушку сзади, и та издала девичий всхлип. Мона стала влажной, наблюдая за происходящим, ужасно влажной, и ей уже не терпелось поскорее оказаться рядом с сатиром.

Мышцы Малькольма были напряжены по всему телу. Он весь вспотел, кожа его натянулась, напряглись сухожилия, органы и кости. Он насадил девушку на свой член в последний раз. Она закричала в оргазме, и он прорычал в ответ.

Девушка соскользнула с его органа и упала на пол на спину.

– Розочка!
– воскликнула девушка в желтом. Она опустилась на колени рядом с девушкой в розовом и сняла ленты с ее запястий. Девушка в голубом подняла бледные руки девушки в розовом к губам и поцеловала их.

– Ты здесь?
– спросила девушка в голубом.

Розочка открыла глаза и подняла голову.
– Он добрался до меня.
– Она издала жалкий фальшивый кашель, словно ребенок, пытающийся откосить от школы.

– К самому сердцу?
– спросила девушка в желтом, ее глаза округлились от любопытства и переживания.

– У меня что, сердце между ног?
– спросила девушка, Розочка.

Девушки покачали головами.

– Значит, не там он достал меня!
– воскликнула Розочка.

Все снова засмеялись, даже Розочка, которая пыталась притвориться мертвой.