Крестоносцы
Шрифт:
Увидев чёрного монаха и этих чёрных козлов, купчиха испугалась, однако не захотела ничего отдать. А ещё она боялась всегда, что у неё может попросить золото тот, кому она отказать не смеет, и она подготовилась, заказав ювелиру несколько фальшивых золотых. И вот сейчас её предусмотрительность оправдалась, она с кислой рожей подала монаху фальшивый золотой. Чёрный священник в длинном черном капюшоне что-то пробормотал и с грохотом уехал в своем козлином экипаже.
Женщина не сомкнула глаз до самого утра, сидела в обнимку со своим сундучком и всё думала о странном незнакомце. «Повезло мне, что я так ловко от него отделалась», — твердила она себе уже в сотый раз.
Дождавшись утра, она выскочила из этого костёла и побежала домой, а ночью опять пришла ночевать сюда… Туда, — отец Рубио опять махнул
Вдова хотела попросить его о пощаде, но не смогла произнести ни звука. Из его железной хватки нельзя было вырваться, и вскоре женщина бездыханной упала наземь. Утром её… там нашли мертвой, с выжженной отметиной монеты на белом-пребелом лбу. А только, братья, на этом история не закончилась. Бывает в дождливую ночь, вот как сегодня ночью, все они сходятся в нашем костеле «На прадле». Монах погоняет козлов, которые везут его тележку, а вдова пытается досчитать свое золото.
Козлы доезжают до этой двери и стучат в неё рогами…
Бум. Бум. Это был не стук, это был грохот.
Событие сорок девятое
Мемель был огромен. Даже больше Владимира, наверное. Хотя это не точно. Сама крепость находилась на левом берегу реки Данге и была совсем новенькой даже не так, старую деревянную крепость уже снесли, а новую каменную ещё не достроили. Стены и башни, все пять уже построили, а вот замок внутри ещё под крышу заведён не был. Как там бедняги члены капитула, в который входили шесть братьев Ливонского ордена обитали без крыши, Емеля Осипов мог только догадываться. Хреново обитали. Эвон, дождь этот нудный третий день идёт, почти не прерываясь, даже на обед и ужин. Прохудилось небо над этим местом, и не спешат серафимы шестикрылые и прочие ангелы помельче дыру эту заштопать.
На правом берегу Данге или Дане раскинулся широко посад и порт. Два даже порта. Один мелкий для рыбачьих посудин и речных маленьких плоскодонных корабликов, а дальше морской порт с несколькими приличными купеческими кораблями. Ещё дальше и вдоль берега реки, и просто вокруг, разбросаны несколько больших и маленьких селищ. В одном из них Емеля и решил остановиться со своим отрядом. Тут же был разыскан человек, который умел мычать с использованием русских слов. Медленно как-то говорил, словно раздумывает над каждым словом. Он-то и поведал обо всех этих названиях, а ещё о том, что да, господин рыцарь, войско ушло, и теперь в замке мало кнехтов осталось. А в посаде есть кафедра имени Святой Марии или храм высшего ранга и центр епархии, в которой находится резиденция епископа Курляндского Эдмунда фон Вёрта (Edmund von Worth). И Их Высокопреосвященство сейчас за главного в городе. Войск-то? Да, мало. Скоко? Ну, может сотня, а может и две полусотни, господин рыцарь. Мост-то? Конечно охраняется, господин хер рыцарь. Людей-то? Так четверо когда, а когда и шестеро. Телега? Знамо дело есть телега хер господин. Ворота? Ворота открыты, господин хер рыцарь. Стража-то? Так, понятно, стража-то. Скоко? Да четыре. Али восемь? Епископ-то? Ох епископ-то богат. Девок любит толстых. Как любит-то? Ну, я не знаю, по-всякому любит, и так, и эдак любит, но больше, наверное, эдак… Не я не видел. Вита видела, жена старосты. Она пока молодой-то была, так у епископа была в услужении, а как понесла от слуги Господа, он её пожалел замуж-то за старосту вдовца и выдал. Как есть рыжий-то сын-то. Весь в Его Высокопреосвященство-то. Вот она точно знает, как епископ девок толстых любит так или эдак. Вы у неё спросите, ежели интересуетесь. А чего вы интересуетесь? Чего вам интересно, как он девок любит, вы-то как сами любите? Мне-то? Понятно, интересно.
Это у Фёдора мысля родилась стратегическая. Проделать ту же самую хитрую хитрость, что они в замке того хера рыцаря фон Пербандта проделали. Захватить ворота и ворваться в замок. Конечно, восемь человек и сто — это разное количество. А с другой стороны… В чём разница? Просто восемь быстрее убить, чем
— Что думаешь, Емеля, — изложил свои доводы главный картограф.
— С первым согласен. Ворота захватить надо бы. В самом деле потом работы много потребуется, чтобы их восстановить. А вот дальше ты ошибаешься. Дальше всё одно и то же. Что нам в замке по коридорам бегать, что другим, в чём разница? Разве нас чуть больше учили, и неожиданно нападём, подготовиться не успеют, — десятник сомневался. Их Андрей Юрьевич в разведку послал, а не огромный город захватывать. Их всего двадцать два человека. Хотя, нравился Осипову план Фёдора. Ну, и князь, если они город захватят без него, огорчится должно быть, но не сильно. Простит потом, да и наградит.
— А, ладно. Не хочешь, как хочешь. Что делать тогда будем! — в сердцах махнул рукой картограф.
— Да ты погади руками дёргать! Мост ведь ещё проехать надо. Там могут поднять тревогу. Тут подумать надо…
— А знаешь, что можно сделать. Под видом крестьян несколько человек мост пройдут или проедут и остановятся возле ворот, а другая группа в это время захватывает мост, как это сделали в замке, в телеге под соломой зарывшись. И как только они на мосту стражу перебьют, то первая группа открывает огонь по страже на воротах, а основной отряд и те, что с мостом разбирался, мчат им на помощь.
Глава 18
Событие пятидесятое
Хотели как лучше, а получилось как всегда.
Кто мне чего подскажет, тому и сделаю.
Ширина реки Вервите, которая впадает потом в Венту, где-то чуть севернее, и которая остановила триумфальное шествие войска князя Владимирского Андрея Юрьевича на Мемель, метров тридцать. Если разбежаться, то и переплюнуть можно. Переплюнуть можно, а переехать нельзя. И ждать у моря погоды тоже нельзя. Там крестоносцы подходят к Юрбарку, оставленному на великого воителя Гедиминаса. Пора псам рыцарям весточку послать, что их марш нужно заканчивать и вертаться взад, а то следом за Мемелем можно лишиться и Кёнигсберга, и Мариенбурга. Платите гроши, выкупайте Мемель и подписывайте мир с отказом от Юрбарка, а то будет бо-бо. И даже а-та-та по попке.
Самое плохое, что у него полно всякой всячины, которая очень не терпит воды. Это и деревянные стволы орудий, и порох, и ядра с бомбами. О бочонках с порохом и говорить не стоит. У него очень плохой порох. Он так и не нашёл графита и даже Агафон не обещал его привезти. Да, он знал примерное место, где на Украине потом будут добывать графит, но сейчас это очень глубоко в ордынских землях, наладить там сначала поиски, а потом добычу графита просто не реально. Тут надо сначала несколько раз наголову Орду разбить, одного и даже двух раз не хватит. Так и будут лезть и лезть. Широка страна у них родная, много в ней степей и даж полей.
Так что порох сейчас очень гигроскопичен и то, что бочки полностью обмазаны воско-парафином, добытым из торфа и внутри бочки мешок из брезента, стопроцентной гарантии от попадания воды не даёт. Лучше порох не купать.
Предложение перевозить всю армию на плотах энтузиазма у Андрея Юрьевича тоже не вызвало. Это сколько же нужно плотов чтобы почти две сотни телег переправить на тот берег, а потом несколько сотен лошадей и тысячу людей. Нет, эта задача невыполнима. Нужно строить понтонную переправу. И есть во всех книгах про попаданцев и даже в документальном кино про войну, как из брёвен делали понтон во время Великой Отечественной вдоль берега, а потом течение само разворачивало конец и перебрасывало мост через реку.