Крестоносцы

Шопперт Андрей Готлибович

Гобелены отдадут Андрею Юрьевичу, он же там во Владимире целую школу организовал, где девиц учат такие штуки ткать, вот пусть им образцы настоящих гобеленов из рыцарского замка будут примером. Стул же Емеля хотел себе забрать. Ну, и что, что у него домик маленький, он ведь богатым из этого похода вернётся. И Андрей Юрьевич заплатит и за прошлый поход золото с серебром у него в банке

лежит в рост отданное, всё вместе соберёт и сможет заказать себе во Владимире приличный дом. Вот в нём и будет этот трон стоять и напоминать ему про походы. Сидит он эдак на троне этом, попивает из хрустального кубка пятилетней выдержки мёд и рассказывает облепившим его внукам про то как рыцарские замки захватывал, да с погаными ратился. Как короля Шаробера в плен имал.

До Мемеля, по словам местных, оставался день пути. Ну, это, как они говорили, если шнель, шнель, то есть, быстро. Им особо спешить некуда и разведки никто не отменял. Так что, где-нибудь на полпути заночуют.

Это так планировали, но получилось по-другому. Только они отъехали от замка вёрст десять, как высланные вперёд по дороге дозорные вернулись.

— На берегу реки стоит отряд рыцарей. Там на противоположном берегу селище большое, но им не перебраться, вода поднялась из-за дождей. И снесла мост. С этой стороны кусок, и с той, а посередине дыра. А они на конях. Человек тридцать. Я так понял, плоты строят, чтобы лошадей на ту сторону переправить, — доложил дозорный.

Емеля с Фёдором одновременно за бороды себя пожамкали. Если рыцари без телег не могут переправиться, то им и подавно это не удастся, не бросать же добро с бою взятое.

— А пусть строят. Чего им мешать?! — хлопнул себя по макушке Фёдор.

— И то верно, — согласился с ним Емеля, — пусть они для нас плоты построят, на них и переправимся. Ну, побьём их перед этим… Тридцать, говоришь?

— Точно не посчитать, там место открытое, далече, — развёл руками разведчик.

— Ладно, у меня подзорная труба есть, поехали, глянем и посчитаем.

Глава 16

Событие сорок пятое

Агафон Апостолaкис расстроился. Сильно — сильно расстроился. Он ожидал очередной встречи с этим необычным русским князем, а тот не приехал в Галич. Оказывается, он уехал с войском далеко на север побить немного крестоносцев, как сказал ему главный ключник этого князя боярин Глеб Зеремеевич.

А надо их немного побить. А то… да ладно. Но как грек простить крестоносцам разорение Константинополя Агафон не мог. Ну, и что, что он теперь служит Генуе? Греком-то он быть не перестал.

В этот раз Агафон привёл в Галич уже пять кораблей. На торговле с этим русским князем Андреем он сильно поднялся. Удалось с долгами за третий и четвёртый корабли расплатиться, теперь они полностью его, и даже хватило денег купить пятый кораблик. Чуть поменьше остальных, но из-за плоского почти днища и небольшого киля товаров берёт даже больше прочих, и ни разу не пришлось ещё его с мели сдёргивать. Со временем можно перейти полностью на такие корабли здесь на Днестре. А нормальные корабли с килем правильным пусть по морю ходят.

В этот раз удалось бы сильно обрадовать князя Андрея, да… Да, хотелось бы. Полностью этот пятый корабль

заполнен свинцом. Хотел же князь побольше свинца?! И вот, совершенно случайно ему привалило этого добра. В Константинополе пожар случился, выгорело несколько кварталов, где были дворцы богатых людей. Часть зданий рухнула. Многие горожане погибли. А потом родственники захотели, хоть чем-то поживиться, а на многих домах крыши был покрыты свинцом. Он частично расплавился при пожаре, смешался с крошевом от стен и стоил потому очень дёшево. Могли бы родственники нанять людей, переплавить этот лом и налить свинцовых слитков. Тогда бы цена сразу чуть не в десять раз поднялась. Но это же какие-то усилия прилагать надо. А так просто махнул рукой, мол забирайте за десять драхм, сами только завалы разбирайте.

Ну, Агафон нанял голытьбу в Просфорийской гавани, и они два таких дворца перебрали, всё свинцовое выудив из-под завалов, а заодно и немного уцелевших бронзовых и мраморных статуй среди мусора откопав.

Андрей Юрьевич говорил, что статуи он с удовольствие купит, потому один из кораблей ими плотно забит.

Кроме свинца и статуй Агафон привёз немного необработанных драгоценных камней: рубинов, гранатов, изумрудов, бирюзы. Тоже всё по просьбе князя Владимирского. Тот эти камни обработает — огранит и вставит в ножны и эфесы своих великолепных мечей, сабель, кинжалов и ножей, которые потом купец продаст за огромные деньги. Очень выгодная сделка.

Один корабль под завязку забит зерном. Это ячмень, специально купленный у десятков продавцов, как князь и просил сделать. Ещё там десяток мешков с кунжутом индийским. Купец говорил князю, что растение южное и расти у них не будет, но Андрей Юрьевич упёрся, всё равно добудь, давно козинаки не ел, соскучился. Эти мешки доставили из Сирии, а туда прямо из Индии. Недёшево обошлись. Хотелось бы Агафону узнать, что такое эти козинаки.

Ну, и рис ещё в этом корабле. Тоже издалека прибыл. Тут про какой-то плов князь говорил. Интересно, а откуда он про эти кушанья знает. Ну, хотя говорит, что в книгах прочитал.

Книги генуэзец тоже привёз. Там же в развалинах домов удалось пять целых не сгоревших добыть и так в порту прикупить. Много он книг привёз, на целую библиотеку хватит.

Кроме того, есть шёлк. И тончайшая ткань, что в Персии делается из пуха коз. Называется Пашмина — тонкая, мягкая, тёплая ткань, получаемая из пуха (подшёрстка) кашмирских горных коз, или как их ещё называют «кашемировых» коз. Андрей Юрьевич просил и ткань привезти и коз добыть, если получится. Ткань Агафон достал и довольно много, а вот с козами пока не получается, но пообещали ему в следующий раз парочку добыть.

Всё? А нет, конечно. Один корабль забит людьми. В основном это греки из Фракии. Они приехали по приглашению астронома Исаак Аргира. Он им письма написал, что устроился очень хорошо и приглашал своих друзей перебираться во Владимир, преподавать в местном университете. А вот во Фракии всё плохо, турки-сельджуки наседают и люди откликнулись на призыв ученого. Всем от войны и варваров хочется быть подальше.

Плюсом там мастера корабелы, которых давно князь Владимирский ему заказывал, и художники со скульпторами. Этих уже сам Агафон во Фракии и Константинополе уговорил отправиться в новые земли, где их безопасности ничего не угрожает.