Крестопереносец
Шрифт:
И пусть враги мелковаты, зато их много. А такие уроды – несомненно порождения темных сил. Следовательно, подлежат истреблению. Это еще и тем фактом подтверждается, что они святого отца атакуют. Атакуют то атакуют, но как-то… Неуверенно. Бочком. Кривясь и переругиваясь… Подталкивая вперед соседа и стараясь спрятаться за товарищей.
За спиной священника – знакомые и незнакомые дружинники. Раненые, истекающие кровью. Лишь пятеро еще на ногах, но видно – держаться лишь на морально волевых.
Больше всего барона поразила тактика Пендаля.
– ДЕС ВААААЛЬТ!!!
– УУУУУУУУУУУУУУУУААААААААА!!!
Это волки, понял Константин. Надо же, а они откуда? Но размышлять было некогда. Вернее, по всегдашней своей привычке, Полбу, во время боя размышлял о Судьбе и Боге. Но никак не о волках.
В какой-то миг, он почувствовал небывалый прилив сил, и с удвоенным проворством принялся расшвыривать карликов. А вот святой отец, охнув, оперся рукой о дерево. Как его там… баф. Да, баф, понял рыцарь.
Битва длилась недолго. Воодушевленные появлением крестоносца дружинники воспряли духом и стоя плечом к плечу, отражали натиск недоростков на раненных товарищей.
Корзинщик, не особо даже запыхавшись, отвлекал внимание большей части агрессоров, а Константин и Ставросий, как могли творили добро. Посредством искоренения мелкотравчатых ростков зла. Но решающее значение в истреблении порождений тьмы оказали волки. Почти шесть дюжин волков, выскочив, как из-под земли быстренько показали неорганизованным низкоуровневым карликам чьи именно в лесу шишки, желуди и прочий семенной материал.
В общем, коротышки быстро кончились. Полбу даже взгрустнул в душе, что опоздал к началу боя, и ему мало карликов досталось. Очередного ту-ду-ду не случилось. Это тоже расстроило рыцаря.
Зато подросли низкоуровневые волки, те, что из большой стаи. На два-три уровня, а некоторые, даже не пять. Сей факт отметил Пажопье, но никому ничего не сказал. Был занят. Мародерствовал.
Барон брезгливо посмотрел на растущую кучку неприглядного добра, собранного слугой. Покачал головой. Нет, нужно с этим что-то делать… Трофеи трофеями, но не отрезать же поверженным уши? Негоже оруженосцу… Кстати!
– Подойди ко мне, Пендаль Пажопье!
– Да, ваша милость?
– Я видел, ты действовал хоть и нестандартно, но храбро. Считаю, ты достоин чести носить звание оруженосца. Знаешь, что это значит?
– Эээ… Знаю. Ваша милость… а можно я останусь слугой, а? Ведь мне в рыцари никак не выбиться, даже если захочу вдруг. Эээ… Хотя это вряд ли.
– Как так??? – Константин округлил глаза.
– Ты отказываешься?
– Господин барон, тут такое дело… Не могу я в бой. Ну никак не могу. Помочь облачиться – могу. Коня почистить, меч наточить… Ну, только не этот. А вот в бой – не могу. Страшно. Да и просто
– Страшно ему… Я же видел, ты не боялся, когда этих, - рыцарь кивнул на горы мелких трупиков, - отвлекал.
– Некогда бояться было, - пожал плечами корзинщик. – А вообще, я жуткий трус. Ваша милость, ну правда, не губите, а? Я верой и правдой… И от всей души! Но… оруженосец спину рыцарю прикрывать должен, или раненых врагов добивать… а я это… Ну никак!!!
– Мда… - Полбу снова покачал головой, и решил зайти с другой стороны. – Но оруженосец имеет право на долю в добыче, ты же знаешь? А вот слуга – нет.
Корзинщик про себя усмехнулся. Кто бы говорил о добыче! Наиценнейший лут на поле оставляет, а туда же… Интересно, какую добычу он сочтет достойной? Доспех другого поверженного рыцаря? Долго же он будет его здесь искать… А и найдет… Доля в такой добыче, что? Рог от шлема? Стальной гульфик? Левая латная рукавица? Сделал расстроенное лицо и кусая губы заявил:
– Ваша милость! Служить вам – само по себе награда! И мне вполне будет достаточно тех крох, на кои вы не соблаговолите обратить внимания за их бесполезностью…
Крестоносец хмыкнул и отвернулся. Уговаривать слугу он не собирался. Хотя был немного раздосадован. Впрочем… Пока дружинники перевязываются и чем-то натирают раны, синяки и ссадины, а волки свои просто зализывают, есть немного времени. Хм, а красные полоски над головами волков очень быстро заполняются. Гораздо быстрее, чем над дружинниками. Интересно, почему?
– Ладно, - решил барон. – Будь, по-твоему. Беру я тебя личным слугой. Обещаю защиту, еду, одежду и воспитание. Оплата – одна серебряная марка за три года. Срок службы девять лет. От тебя – все, что должен делать слуга, плюс небоевые обязанности оруженосца, пока я подходящего не найду. Сбежишь или предашь, найду и казню. Устраивает?
– Ваша милость, благодарю! – Пендаль действительно обрадовался. Защита этого странного рыцаря многого стоит, такой человек точно не даст в обиду. Марка, конечно, не светит… Тут и денег то таких нет. А вот на его родине… Ну, насколько Пажопье помнил - за серебряную марку можно было купить пять небольших деревень. Так что, не поскупился рыцарь, условия и впрямь предложил достойные. А марка… Ну что же, через девять лет барон скорее всего разберется в местной экономике и конвертирует оплату труда в здешнюю валюту. – Я буду достоин! Такой господин как вы – мечта любого простолюдина!
Тут возникла заминка. По условиям, принятым в те времена, нанимаемый должен был целовать родовой перстень нанимателя. На крайняк какую-нибудь другую ценную цацку. Но у барона перстня не было, у него вообще ничего своего сейчас не было. Даже одежда и оружие – и то у Боромира позаимствованы.
Пендалю очень хотелось официально трудоустроиться. Поэтому он со вздохом порылся в карманах и вытащил пригоршню деревянных, костяных, оловянных и медных колечек. Снятых, только что, с командиров воинства цвергов.