Крид – Пир костей

Симович Сим

— Месяц… — задумчиво произнёс Виктор. — Много времени. Хозяин Даров может успеть подготовить новые ловушки.

— К сожалению, быстрее никак нельзя, — развёл руками Мефодий. — Делегация включает высокопоставленных церковных сановников, которые не привыкли к спешке и лишениям. Но я постараюсь ускорить путешествие, насколько это возможно.

— Есть ещё кое-что, что меня беспокоит, — сказал Виктор. — За эти месяцы в Константинополе эффект воды сердца болота постепенно ослабевает. Я всё ещё могу чувствовать некоторые эмоции, но они

становятся всё более приглушёнными. Боюсь, что скоро я вернусь к своему прежнему состоянию — неспособности полноценно переживать человеческие чувства.

Мефодий внимательно посмотрел на него.

— Это может быть и к лучшему, — неожиданно сказал он. — Не пойми меня неправильно, я искренне сочувствую твоему состоянию и хотел бы помочь тебе обрести полноту человеческих ощущений. Но в предстоящей борьбе с Хозяином Даров твоя… особенность может стать преимуществом. Он питается человеческими эмоциями, особенно страхом, гневом, отчаянием. Чем меньше ты чувствуешь, тем труднее ему манипулировать тобой.

Виктор нахмурился. Он не думал об этом аспекте, но в словах монаха была логика. Его эмоциональное онемение, которое всегда казалось ему проклятием, могло оказаться щитом против влияния Хозяина Даров.

— Возможно, вы правы, — неохотно согласился он. — Но после того, как мы найдём Печать и остановим его… Я всё равно хотел бы найти способ избавиться от Дара Теней. Жить вечно, не чувствуя всей полноты жизни, — это не жизнь, а лишь существование.

— Я понимаю, — мягко сказал Мефодий. — И я не отказываюсь от своего обещания помочь тебе. Но сейчас мы должны сосредоточиться на более неотложной задаче — остановить Хозяина Даров, пока он не обрёл полную силу в нашем мире.

— Согласен, — кивнул Виктор. — Сначала остановим угрозу для всего мира, а потом займёмся моей личной проблемой.

— Я тоже согласен, господин, — поддержал Велимир. — Хотя… — он замялся, — мне жаль, что эффект воды сердца болота ослабевает. Ты стал более… живым, что ли. Более похожим на обычного человека.

Виктор посмотрел на юношу с неожиданной теплотой.

— Спасибо, Велимир. Твоя забота… значит для меня больше, чем ты можешь представить. Особенно сейчас, когда я ещё способен это ощутить.

Мефодий наблюдал за их обменом репликами с мудрой улыбкой.

— Знаешь, носитель Дара, — сказал он задумчиво, — возможно, дело не только в воде сердца болота. Возможно, твоя человечность никогда полностью не исчезала, а лишь была погребена под веками одиночества и отчуждения. Искренняя дружба и забота — мощные силы, способные пробудить душу даже после тысячелетнего сна.

Виктор хотел что-то ответить, но не нашёл слов. Мысль о том, что его эмоции могли сохраниться, несмотря на влияние Дара Теней, была одновременно обнадёживающей и пугающей. Обнадёживающей, потому что давала надежду на возвращение к более полноценной жизни. Пугающей, потому что означала, что все эти века он сам, возможно, подавлял свои чувства, не желая испытывать боль от потери близких и невозможности нормальной человеческой жизни.

—

Как бы там ни было, — сказал он наконец, — сейчас нам нужно сосредоточиться на подготовке к путешествию. Что нам следует знать об Армении и местах, куда мы направляемся?

Мефодий принял смену темы без возражений.

— Армения — древняя христианская страна, но со своими особенностями, — начал он. — Армянская церковь отделилась от остальных после Халкидонского собора и имеет собственные традиции и обряды. Народ там гордый и независимый, хотя сейчас большая часть армянских земель находится под властью арабов. Местность преимущественно горная, с суровым климатом в высокогорьях. Озеро Ван, возле которого, как я предполагаю, находится Печать Равновесия, считается священным с древнейших времён. Вокруг него множество древних храмов, пещер и других мест силы.

— А монастырь Святого Георгия? — спросил Виктор. — Что вы знаете о нём?

— Не так много, — признался Мефодий. — Он расположен высоко в горах, в труднодоступном месте. Основан, по преданию, в четвёртом веке одним из учеников Григория Просветителя — святого, который обратил Армению в христианство. Монахи там живут очень замкнуто, редко покидают монастырь и мало общаются с внешним миром. Но они хранят древние знания, в том числе те, что существовали до принятия христианства.

— Звучит многообещающе, — заметил Виктор. — Если кто и может знать о Печати Равновесия, то именно такие хранители древних традиций.

— Согласен, — кивнул Мефодий. — Но есть ещё одна сложность. Монастырь принимает только мужчин, и только тех, кто приходит с чистыми намерениями. Говорят, настоятель обладает даром видеть истинную сущность человека — или существа, — он многозначительно посмотрел на Виктора. — Если Хозяин Даров отправит своих слуг за нами, им будет трудно проникнуть в монастырь.

— Это хорошо, — сказал Велимир. — Значит, внутри мы будем в относительной безопасности.

— Да, но добраться туда будет непросто, — предупредил Мефодий. — Путь к монастырю лежит через горные перевалы, опасные даже в хорошую погоду. А если учесть возможную слежку и попытки помешать нам…

— Мы справимся, — уверенно сказал Виктор. — Я проходил через более опасные места за свою жизнь. Главное, чтобы делегация благополучно достигла Армении, а там мы можем отделиться от неё и самостоятельно добраться до монастыря.

— Это разумно, — согласился Мефодий. — Официальная часть визита будет проходить в Двине — крупном городе, который сейчас находится под арабским управлением. Оттуда до озера Ван около недели пути на лошадях, если двигаться налегке и без задержек.

Они ещё некоторое время обсуждали детали предстоящего путешествия, затем договорились встретиться снова накануне отъезда, чтобы окончательно согласовать свои действия.

Церковный собор завершился с традиционной пышностью, и началась подготовка к отъезду армянской делегации. Как и обещал Мефодий, Виктор и Велимир были официально назначены в охрану, к великому удивлению Харальда Жестокого.