Крик ночной птицы
Шрифт:
«Опель» припарковали на обочине недалеко от заправки, когда уже светало. Филин решил сначала разведать, как дела у дружка, прежде чем заваливаться к нему с подозрительной тачкой; он предусмотрительно скрутил номера, сунув их в багажник, проверил все документы, выбросил в мусорку лишнее. Свой план он рассказал Герлецкому, когда Марк отошел по нужде.
– Сойдет, – сказал тот. – А мелкого куда? Видишь, он стремается как.
– Вижу. Да припугнем тюрьмой, молчать будет. Или скажем, что туда же его отправим. Куда таксера.
Лана с дочкой
– У меня муж пропал, – сказала Лана. Дочка на руках тревожно залопотала что-то. – Мне нужно заявление на розыск подать.
– Паспорт.
Изучив паспорт, автоматчик объяснил, куда пройти; кабинет Лана нашла быстро, дверь была открыта. За столом сидел мужчина без формы и что-то печатал.
Ветищев, увидев испуганную женщину с ребенком, чертыхнулся. С утра не успел разгрести то, что планировал, а уже ходоки; но не ждать же ей в коридоре до обеда, когда девчонке на руках года два от силы. Оперативник поздоровался и жестом предложил присесть.
– Что случилось?
– У меня муж пропал, – сказала Лана. – Вчера с работы не вернулся.
– Бывает. Кем работает?
– Таксистом. Ночью позвонил, сказал, везет в Бурково заказ. И больше на связь не выходил.
– А в фирму такси не звонили, может, он с ними связывался?
– Звонила. Тоже тишина. У него пропал сигнал.
– Понятно. – Ветищев достал протокол-заявление. – Сейчас приметы мне продиктуете…
– У меня и фотография есть.
– Давайте и фотографию…
Оперативник записал все, что говорила Лана, прикидывая, насколько затянутся поиски и к чему они приведут. Пропавшие с автомобилями всегда были тревожной категорией.
– Хорошо, – сказал Ветищев, закончив писать. – Ориентировки я разошлю прямо сейчас. Искать начнут сразу, не волнуйтесь.
– Ориентировки?
– Да, на автомобиль отдельно, на супруга вашего отдельно. Сейчас идите домой, а как только что станет известно, вам позвонят.
– Да как же я пойду домой?
– Ну не здесь же вы будете сидеть, – сказал Ветищев. – Работать нам не поможете, а мешать будете.
– А когда вы его найдете?
– Как только станет что-то известно, – повторил капитан, – вам сразу позвонят.
Лана поднялась и медленно, боком вышла из кабинета. Ветищев передал в дежурную часть материал, разослал ориентировки по отделам; когда он писал рапорт, в кабинет зашел дежурный Горин с недовольным лицом.
– Только заступил, кража. Только с кражи – опять ехать.
– А что там?
– Из Бурково звонили, у них убой. Мужик какой-то с ножевыми, тракторист нашел у свинофермы.
– Что за мужик? – насторожился Ветищев при слове «Бурково». – Не моя потеряшка? Мне только что заяву принесли…
– Да давай сверим.
При сверке убитый «мужик с ножевыми» оказался пропавшим Олегом Беляковым. Горин вместе с СОГ отправился на выезд, а еще через пару часов с Борисовским РОВД связались из Белой
– У нас убой по этому делу. Вы поспрашивайте у местных, кто машину бросил, – попросил Миронько без особой надежды на успех; «поспрашивать у местных» сотрудники белокалитвинской РДПС не успели. Возле машины, на которую пришла свежая ориентировка, нарисовались четыре фигуры; парень постарше начал осматривать авто, а трое других, один из которых постоянно озирался, стояли поодаль. Патрульного автомобиля не было видно, чем воспользовался старший экипажа Власов: он возник перед парнями неожиданно, выйдя из-за заправки.
– Пацаны, а чья машинка, не знаете?
Парней как дернуло током.
– Да откуда? – сказал тот, что постарше. – Просто смотрим.
– Хорошо, – рядом с Власовым выросли еще двое сотрудников. – Документы приготовьте…
Филин давно присмотрел пути отхода и после слова «документы» стартанул раньше, чем сотрудники успели что-то сообразить. Петляя, он проскочил через дорогу и помчался к маленькому проулку, огороженному низеньким забором.
– Стой, стреляю! – крикнул Власов, но Филин уже перемахнул через заборчик и скрылся в петляющем переулке. Власов еще немного пробежал следом, но безуспешно: подросток мог свернуть за любым домом. Злясь на себя, патрульный вернулся на место; двое парней уже лежали на земле, обхватив руками головы, а третий, на вид самый младший, бился в истерике. Впоследствии Марков и стал самым слабым звеном, потому что «колоться» он начал сразу, даже без принуждения: слишком сильный стресс испытала его и без того нездоровая психика. Через несколько часов за подростками приехали сотрудники Борисовского РОВД.
– У нас ЧП. Заложники на Труда, двенадцать, – не по форме доложил дежурный. – Две несовершеннолетние девочки. Угроза жизни.
– Какие еще заложники? – не понял заместитель начальника РОВД Рогов. Он только что закончил доклад по убийству, совершенному несовершеннолетними, и не сразу переключился. – Где?
– Труда, двенадцать, третий этаж, – повторил Миронько. – Мужчина с ножом стоит на балконе, держит девочку, угрожает ее убить. Вторая девочка, по словам соседей, в комнате.
– Твою мать! Что требует?
– Пока ничего.
– СОБР вызвал?
– Так точно. И два наших наряда поехали, Кожин уже на месте, ведет переговоры.
– Из Кожина переговорщик… – Тут Рогов лукавил, как бы заранее снимая с себя ответственность: ведь не он послал туда майора. На самом деле если кто из его отдела и мог достучаться до подобных преступников, то это Кожин и, пожалуй, оперуполномоченный Горин. – Ладно, держи меня в курсе.
На Труда, 12, собралась огромная толпа; любопытствующих полиция немного оттеснила, и непосредственно под балконом стояли два экипажа ППС, майор Кожин и подполковник СОБРа Ханин. Полуголый мужчина на третьем этаже, потрясая здоровенным тесаком, орал собравшимся, чтобы они разошлись. Маленькая девочка, которую он прижимал к себе, беззвучно плакала, даже не пытаясь сопротивляться. Мужчина явно был не в себе, и его состояние становилось все опаснее. Счет уже шел на минуты.