Кристальный матриархат
Шрифт:
— Или отнимали. Санитарка звать Тамарка. Что с Тамарами дальше? «Иттить иху» с ними дальше. Заповеди учите, а понимать их не обязательно.
— Обязательно-обязательно. Всё, что придумали, отыщется или народится. Всё, чего за грехи опасаетесь получить, сполна получите. Веришь – сбудется. Судишь – осудишься. Украл – украдётся. Вернул – вернётся.
— Убил – убьётся? Так по-твоему?
— Не прямо так, конечно, но что-то плохое случится точно. И отдаёшь – не оскудеет.
— Не растрачиваете
— Разрываюсь на миллиарды кусочков, а потом обратно их собираю. Покалеченных, погнутых, радостных. Всяких.
— По мне, так пусть снова один Адам останется. Один человек – одна божья искра. И мы с тобой целей и на глазах опять же.
— Целым побыть захотелось? Терпи. Бог терпел. Ха-ха-ха!
— И вам велел. Ха-ха-ха-ха!..
— Как во времени душа с собой встречается? Из прошлого в будущее, и наоборот? Прецеденты бывали?
— Были, есть и будут. Встретились две, осталась одна. У младшего. По закону. Потом сообразите.
— Любимчики?.. Стражи? Что ещё у вас сокрыто от глаз?
— Как у вас время считается?
— Ты ответь сначала, а потом задавай следующий вопрос.
— Который? Про время? Тут всё просто. Давным-давно двое влюблённых никак не могли соединиться. Как две…
— Звезды. Стартиния и Гринивелий. Жили, ручки-лучики один к другому тянули, а встретиться не могли.
— Начали они друг дружке лучиками своими весточки слать.
— Пошлёт Стартиния первой и ждёт, пока долетит её луч к любимому.
— А когда Гринивелий получает весточку, тогда и ответ шлёт не задерживая. Мы сейчас сказку рассказываем, или что?
— Быль и небыль. Легенду.
— Чтобы знать, когда ожидать весточку, придумали они время. И пошло-поехало. Когда от посылки лучика до его получения проходит время, тогда и считается оно отрезком.
— А каким, уже сами додумывайтесь.
— Что вас ещё интересует?
— Если все деревья в пустыне умрут… Не умрут! Кто это спросил? То есть, прислал?
— Не умрут, и не надейтесь. Всё, что умрёт, всё возродится. Читайте скрижали.
— Как правильно… Поклониться? Поклоняться? Поклоняться Богу? Вот мудрёно написали.
— Люди поклоняются своим отцам? А Бог и есть отец. И не нужно ему поклоняться. Уважайте.
— Любите. Верьте ему, а не в него.
— Когда сами детьми обзаведётесь, тогда и поймёте, как правильно с родителями общаться. Деточки вам наглядно продемонстрируют. Ох и больно бывает…
— Но молиться не забывайте. Не с просьбами приставайте, а славьте, как раньше язычники.
— Слава те, Господи.
— Надоело. Мне уже на рыбалку пора.
— И мне тоже.
— На этом, уважаемые слушатели, разрешите закончить сегодняшнее короткое вещание. До новых встреч в эфире.
…Ш-ш-ш.
—
— Решай сам. Стираем или сохраняем?
— Стираем, конечно. Возомнили из себя незнамо кого.
— Соединяемся, половинка?
— Соединяемся, четвертинка. Пошумим-побуяним.
— Ты про их очередной конец света?
— Вздрогнем!
— Потом снова разделимся? Они же не поймут ничего.
— Для кого-то это станет концом. Значит, не такой уж неправдой будет.
— Опять всех ввели в заблуждение?
— Не совсем. Туману подпустили, кое-где приврали, конечно. А что ты хотела? Ой, Боженька, а так правильно? А эдак верно? А сейчас я туда иду? Туда смотрю? А своя голова на что? Пусть думают, ищут, сомневаются, ошибаются, переделывают. Вот чем люди должны заниматься, а не готовые ответы получать. Пусть знают, что обращаясь к Богу, они обращаются к себе.
…Ш-ш-ш.
— Завершил, Творец?
— Завершил, Богослов. Где там, моя пазуха? Я там юрту с баранами забыл. Ха-ха-ха!
— И удочки. Удочки!.. Ха-ха-ха! Прости. Знаю, что чада твои тоже бывают баранами.
— Напомнишь о службе стражей рассказать в следующий раз.
— Не поймёт никто. Зачем Творец сам себя окорачивает? Как?
— Так и окорачивает. Нельзя же мне по нескольку раз в одном месте в одном времени находиться? Нельзя. А как себя «младшенького» надоумить не цацкаться с кем бы там ни было? А никак.
— Для этого экзамен на Бога придумал?
— Не только. Ты что же это? Не выключил ничего? Меня сейчас точно слышат несколько соседей-творцов. И ещё кое-кто.
…Ш-ш-ш.
И тут телевизор сначала зашипел, потом дёрнулся, а потом, и вовсе, взмыл к потолку комнаты и исчез.
— Д-дим-мка! — взревел я, заикаясь, и выскочил из комнаты.
— Тут я. В ванной. Обожди немного, — нашёлся, наконец, напарник.
— Твои шуточки? Где телевизор добыл? В Москву за ним летал? — замер я в коридоре и начал допытываться через дверь.
— Не мешай. Я воду таскаю.
— А к колонке ходил?
— Потом схожу. Не всё же одновременно. То нет мамки, а то сразу две на мою голову. И косичка-сестричка в придачу на красномедную сдачу, — бухтел Дмитрий, наполняя бочку.
Я погрозил двери кулаком и ушёл на кухню, собираясь схватить пару пирожков и с ними в обнимку обмозговать утренний теле-радио-морок.
Память не подвела, и перед глазами снова сидело два старичка и мирно острословили друг с другом.
«Знаменитые актёры? Почему их никогда не видел? И как они сняли на телевизор прозрачность? Нарисовали потом? Или стёрли? Запись какую-то точно стёрли», — думал я и жевал свой завтрак, сидя на стуле за раздвижным столом, не сразу заметив отсутствие хозяйки в квартире.