Критика буржуазных медико-социологических концепций
Шрифт:
Я сама привязала её к резному балдахину кровати.
Она осмелилась надеть одно из платьев, что Нирида достала для меня: зелёное, приталенное, с изысканными кружевными манжетами, которые наверняка бы понравились Лире. Этот насыщенный зелёный цвет, такой яркий и живой, словно сам по себе кричит об Алие, думаю я.
— Что она здесь делает? — спрашивает Нирида, как только я заканчиваю её привязывать.
Я бросаю взгляд на Лиру: её голова поникла, плечи обмякли, дыхание ровное. Несмотря на это, я жестом приглашаю их следовать
— Я всё ещё Ворон, — шепчу, пытаясь удержать дрожь в голосе. — Всё ещё принадлежу Ордену, как и она. Её отправили за мной, чтобы привести этот хаос в порядок.
— Ты думаешь, она должна была заменить тебя? — спрашивает Нирида, скрестив руки на груди и впившись в меня взглядом.
— Технически она должна заменить Лиру, — проглатываю комок в горле. — Я никто.
Истина этих слов больно ранит меня, как ледяное касание когтя. Что-то внутри содрогается, что-то воет.
— Мы её убьём, — твёрдо заявляет Нирида.
— Они отправят другую, — отвечаю я.
— Убьём и её. Убьём всех.
Её побелевшие от напряжения пальцы крепче сжимают рукоять меча. Похоже, она готова исполнить своё обещание прямо здесь, в этих покоях.
На миг я ловлю себя на мысли, что было бы приятно, если бы эта ярость была направлена на то, чтобы защитить меня. Но я знаю, что действительно тревожит командира.
— Пока они расследуют, шпионят за нами, осознают, что мы делаем… а потом заменят меня. Ещё один Ворон, который притворится Одетт, притворяющейся Лирой.
Мой голос едва слышен, когда я заканчиваю.
На лице Кириана отражается почти физическая боль. Гнев пылает в глазах Нириды.
— Они не такие умные, как думают, — шипит она. — Они ничего не знали о ваших отношениях с Лирой, ничего не подозревали о восстании Волков. Мы сможем их перехитрить. Мы сможем тебя защитить, сохранить в безопасности, пока ты во всём этом участвуешь.
Возможно, на всю оставшуюся жизнь, — шепчет ехидный голос в моей голове.
Я подавляю дрожь и качаю головой.
— Алия невиновна. — Я сама закатываю глаза. — Настолько невиновна, насколько может быть безжалостный, амбициозный и жадный до власти человек. Но она такая же, как я. Она не заслуживает смерти. По крайней мере, я так не думаю. Я ничем не лучше Алии или других девушек, которых они пошлют за ней… Мы не можем её убить.
— И что же ты предлагаешь? — спрашивает Кириан.
Я тру глаза руками, вероятно, размазывая аккуратный макияж, который сделала сегодня утром.
— Её сегодняшнее появление было нелогичным. Сначала она должна была убить меня, другие Вороны бы спрятали тело, а потом… — Меня пробирает дрожь. — То, что она сделала сегодня, не похоже на неё. Это была импровизация. Позвольте мне с ней поговорить.
Нирида медленно убирает руку с меча, но лишь затем, чтобы сделать знак согласия — приглашение вернуться в спальню, где Алия всё ещё без сознания.
Кириан
— Ты помнишь, о чём нужно спросить меня, если засомневаешься, кто я? — осторожно проверяю я.
В глазах Кириана вспыхивает что-то, когда он кивает.
— Ты должна напомнить мне, когда я впервые понял, что ты Одетт.
Церемония Отсайлы. Фонарики и надежда, которую он, как ему казалось, видел в моих глазах.
Теперь всё это кажется таким далёким.
Я киваю и делаю шаг к нему, поднимая руку к его шее. То, что могло бы показаться небрежным прикосновением, на самом деле напоминание о метке за его ухом, той самой, что я оставила ему.
Мы оба знаем, как защитить себя. По крайней мере, от этого.
Нирида откашливается, и я решаю не тратить время зря.
Я снова принимаю облик Лиры и оставляю дверь приоткрытой — на всякий случай. Всё ещё помню, как она нанесла мне этот шрам, который чуть не стоил мне миссии, а возможно, и жизни. Мои пальцы невольно касаются шероховатой кожи за ухом. Если бы он был чуть более заметным, меня бы, вероятно, исключили из программы Лиры, из всех программ… и, возможно, просто списали.
Я беру кувшин с водой с прикроватного столика, опускаюсь перед ней с той степенью достоинства, которую позволяет мне это зелёное платье, и выплескиваю воду ей на голову.
Алия просыпается с резким вздохом, её крик застревает в горле.
— Доброе утро, Алия, — мурлычу я, надевая маску, необходимую для этой роли.
Она моргает, оглядывается по сторонам и морщится, осознав, что связана.
— Развяжи меня, пташка. Не будь смешной, — шипит она.
— Сначала ты ответишь на несколько вопросов, а потом я решу, пронзить ли твоё сердце этим кинжалом.
Я достаю его из-под юбок и осторожно кладу на пол — достаточно далеко, чтобы она не смогла дотянуться даже ногами.
Я знаю, насколько она ловкая.
Алия раздражённо выдыхает и стаскивает с себя туфли на каблуках, оставаясь босой, будто устраиваясь поудобнее.
— Ты хотела убить меня? — спрашиваю я.
Алия коротко, горько смеётся и смотрит на меня с откровенным презрением.
— Не оскорбляй меня, Бреннан. — Имя моего наставника, которое мы использовали между собой для различия, обжигает грудь, словно раскалённое железо. — Если бы я хотела твоей смерти, мы бы сейчас не разговаривали.
— Смелое заявление для того, кто промок до нитки и привязан к столбу кровати.
Алия проводит языком по нижней губе, слизывая оставшиеся на ней капли воды.
— Поверь, пташка. Я здесь, потому что сама этого хочу.
Я почти смеюсь её наглости, этой жестокой самоуверенности, знакомой мне ещё с Ордена. Но в её словах есть правда: что-то действительно не сходится. Это не её метод.
— Если ты не собиралась меня убивать, то какова была твоя миссия?
Алия откидывает голову назад и чуть улыбается.