Кровь фюрера
Шрифт:
Кроме кассеты.
Эрика перевела записанный на ней разговор для Санчеса, а потом записала его на листе бумаги на испанском. Толстяк медленно перечитал запись разговора, уточняя интонации. Как и Фолькманн, он был озадачен, сбит с толку. Он перечитывал этот текст снова и снова, затем попросил Эрику еще раз перевести текст с немецкого, чтобы убедиться в том, что перевод верен и не упущен ни один нюанс, ни одно слово.
В кабинете стало еще больше дыма. Санчес взглянул на Фолькманна и спросил:
— Вы хотите еще раз
Фолькманн кивнул — да, он хотел послушать запись еще раз. Санчес нажал кнопку воспроизведения на кассетном магнитофоне, стоявшем на его столе, и, закурив очередную сигарету, откинулся на спинку стула.
Фолькманн начал слушать. Низкие гортанные голоса вновь нарушили тишину кабинета. Фолькманн уже знал этот текст наизусть, но хотел прослушать его еще раз.
— Что с кораблем?
— Груз заберут из Генуи, как мы и договаривались.
— А итальянец?
— Его нужно будет устранить, но я хочу удостовериться, что груз не вызовет никаких подозрений. Лучше подождать, пока Бранденбург заработает. А потом мы разберемся с ним, как и с другими.
Пауза.
— Те, кто говорит о своей лояльности… Мы должны быть в них уверены.
— У меня есть подтверждение их надежности. К тому же их родословные безупречны.
— А турок?
— Тут я проблем не вижу.
— А эта девушка… вы абсолютно уверены, что мы можем на нее положиться?
— Она нас не подведет, я вас уверяю. — Еще пауза. — Изменений в списке имен нет?
— Их всех нужно убить.
— А ваше путешествие, все уже организовано?
— Мы уезжаем из Парагвая шестого.
— Распорядок… может быть, нужно еще раз все проверить?
Последовала длинная пауза, после чего тот же человек заговорил снова.
— Тут очень жарко. Пожалуй, я выпью воды.
Они услышали звон стаканов, звук льющейся воды, затем долго было тихо, а потом раздался щелчок, а после него — жужжание.
Санчес нагнулся и нажал кнопку перемотки вперед. На пленке была записана тишина, нарушаемая только приглушенным жужжанием, а потом опять послышались голоса, но на этот раз они звучали очень тихо, искаженные слова были едва слышны.
— Ваше здоровье.
— Ваше здоровье.
— Ваше
После этого последовала еще одна пауза и раздался тихий голос:
— Теперь нам придется вас покинуть. Нам еще долго ехать на север. Водитель отвезет вас в безопасное место.
И снова наступила тишина.
Санчес еще немного подождал, чтобы удостовериться в том, что разговор закончен, и услышал, как ему показалось, тихий звук закрываемой двери. Он наклонился и выключил магнитофон.
Фолькманн просмотрел пометки, которые он раньше сделал на страничках своей записной книжки — это была стенограмма разговора. Санчес спросил, что означает слово «Бранденбург». Эрика объяснила, что это название города, расположенного к западу от Берлина, а также название немецкой земли, которая раньше включала в себя часть территории Берлина. Знаменитые Бранденбургские ворота, которые находятся неподалеку от Рейхстага, старого здания немецкого парламента, раньше были границей между двумя землями.
Выслушав ответ, Санчес кивнул и почесал затылок. Видно было, что он в замешательстве, а это объяснение никак ему не помогло. Он был абсолютно сбит с толку.
Они обсуждали запись в течение предыдущего часа, прокручивали ее снова и снова, но там не было ничего, что могло бы стать зацепкой, ничего конкретного, ничего, что подтолкнуло к дальнейшим действиям.
Фолькманн попытался сосредоточиться на пленке. Он решил, что говорили три разных человека, и стал прислушиваться к интонациям, к словам, к тембру голоса каждого из них.
— А ваше путешествие, все уже организовано?
— Мы уезжаем из Парагвая шестого.
Шестого. Это же сегодня!
Фолькманн попросил Санчеса еще раз перемотать пленку, чтобы прослушать этот момент. Он снова вслушивался в тихий голос, тот же голос, который позже произнес:
— Теперь нам придется вас покинуть. Нам еще долго ехать на север.
Север… что за север? Они уже много раз обсуждали это с Санчесом. На севере Парагвая находилась большая территория — джунгли, болота и островки скал. Эта местность называлась Чако. Санчес показал этот район на потемневшей от никотина карте на стене.:
На север… это же может означать и на север от границы: Бразилия, Боливия. Или просто пригород к северу от города. Это может значить что угодно.
Взглянув на Санчеса, Фолькманн попросил:
— Царкин… Тот старик, который покончил жизнь самоубийством. Расскажите мне, что вы о нем знаете.
У Санчеса на столе лежала открытая папка с делом о самоубийстве старика — отчет патологоанатома, письмо из отделения онкологии частной больницы «Сан-Игнасио». Вкратце описав Фолькманну и девушке ситуацию, Санчес снова посмотрел на папку.