Кровь фюрера
Шрифт:
— Вы хотите проверить конкретное имя?
— Эрнандес. Сеньор Руди Эрнандес. Возможно, он здесь останавливался.
— Информация о гостях содержится в компьютере, однако регистрационные карточки расставлены в алфавитном порядке, так что найти будет несложно.
Менеджер начал перебирать первую пачку карточек, перелистывая их со сноровкой профессионала.
— Эрнандес… Эрнандес… Да. — Менеджер поднял голову. — Один Эрнандес есть. Но вот зовут его… — он снова взглянул на карточку — Маритес… Маритес Эрнандес.
Санчес протянул руку, и менеджер
Посмотрев на сумочку Эрики, Санчес спросил по-английски:
— Сеньорита, у вас нет писем от Руди?
Девушка немного подумала. Она посмотрела на Фолькманна, потом на Санчеса и сказала:
— В моей комнате… У меня есть письмо — в чемодане.
— Принесите его сюда, пожалуйста.
Молча кивнув, Эрика ушла. Она вернулась через пять минут и протянула Санчесу письмо, развернув его. Менеджер с любопытством наблюдал за тем, как Санчес сравнивает почерк на регистрационной карточке с почерком, каким было написано письмо, которое он положил на стол.
Почерки были разными. Почерк на регистрационной карточке был мелким и узким. Почерк на письме Руди к Эрике был крупным, аккуратным, с жирными округлыми буквами.
— Нет. — Санчес поднял голову. — Это не тот Эрнандес, которого мы ищем.
Менеджер вздохнул с облегчением.
— А сколько людей останавливалось в гостинице 25 ноября? — спросил Санчес.
Менеджер взглянул на Санчеса, потом на Фолькманна и Эрику и перешел на безукоризненный английский язык.
— Это была очень оживленная ночь, насколько я помню. Все номера были раскуплены. Тогда проходил съезд и было несколько приемов…
— Сколько? — повторил вопрос Санчес.
— Около трехсот гостей.
Санчес вздохнул, а менеджер пожал плечами.
— Мне очень жаль, что я не смог вам помочь.
Санчес выразительно взглянул на менеджера.
— Нам нужно будет проверить все эти карточки.
Менеджер пораженно вскинул голову.
— Все, сеньор?
— Si. Все. И кроме того, мне нужна будет компьютерная распечатка списка всех гостей, которые останавливались здесь 25 ноября. Их имена. Их паспортные данные, если они иностранцы. Кто делал заказ. Кто оплачивал счет. — Санчес помолчал. — Ваш компьютер — ведь вся эта информация хранится там?
Менеджер молча кивнул.
— Тогда займитесь этим немедленно, — сказал Санчес.
— Сеньор, вы знаете, который час? У меня много обязанностей. Возможно, когда появятся сотрудники дневной смены…
— Мне нужна эта информация прямо сейчас, — резко перебил его Санчес. — Это не может ждать. Так что, пожалуйста, сделайте то, о чем я вас прошу. Иначе мне придется связаться с вашим начальством. — Голос Санчеса немного смягчился. — Я буду очень благодарен вам за сотрудничество, сеньор.
Санчес буквально сверлил ночного менеджера взглядом. Помедлив, менеджер вздохнул.
— Ну хорошо. Посмотрим, что я могу сделать. — Он повернулся, чтобы уйти.
— Да, и еще кое-что! —
— Да?
— Не могли бы вы принести нам кофейник? С очень крепким кофе!
Раздраженно кивнув, менеджер ушел.
Фолькманн взглянул на часы. Было пять утра.
Глава 17
СЕВЕРО-ВОСТОК ЧАКО. 05:40
Его разбудили звуки джунглей. Он встал с кровати, откинув противомоскитную сетку, медленно оделся. Когда его глаза приспособились к полутьме, он осмотрел комнату, в которой ничего не было, кроме кровати, чемоданов и одежды, развешанной на створке двери. Там ее оставил один из мальчиков, постирав и выгладив перед поездкой. Застегивая тонкую хлопковую рубашку, он подумал о мальчиках. Их смерть была необходима. Совершенно необходима — чтобы обезопасить себя.
Закончив одеваться, он поспешно спустился в кухню. Там за Деревянным столом сидел Крюгер и курил сигарету, держа в другой руке стакан с водой. Он казался невыспавшимся — под глазами пролегли темные круги.
— Мы сожгли всю оставшуюся еду, — сказал Крюгер, взглянув на него. — Если хотите позавтракать, есть только минеральная вода и орешки.
Седовласый кивнул.
— Мне только воду, Ганс.
Крюгер погасил сигарету, затолкав ее в пустую пачку, лежащую на столе, потом подошел к раковине и открутил крышку пластиковой бутылки с питьевой водой. Взяв один из оставшихся стаканов, он сполоснул его тепловатой водой, а потом наполнил до краев и передал седовласому.
Тот отпил глоток, глядя в окно. Джунгли казались сплошной стеной деревьев. Темное небо уже кое-где просвечивало светло-голубым, близился рассвет. Из-за окна доносились неумолкающие звуки дикой природы. Пролетела птичка — банановый листонос. Ее желтое оперение было видно даже в предутренних сумерках. Оглянувшись на Крюгера, он тихо спросил:
— Мальчики…
— Все уже сделано, — отозвался Крюгер. — Шмидт постарался, чтобы все произошло быстро и по возможности безболезненно. И чтобы никто не мог опознать тела. — Он помолчал, заметив отражение боли на лице седовласого. — Мы решили дождаться рассвета и тогда сжечь все, что осталось в доме. Франц со своими людьми приедет через час и заберет машины. Еще кое-что нужно будет перенести в грузовик. Работы тут на полчаса, не больше. А потом мы еще раз все проверим и почистим, если что-то останется.
Седовласый мужчина взглянул на старый деревянный домик во дворе. Там он провел много одиноких часов — в детстве, когда отбывал наказание.
Не допив воду, он поставил стакан на стол.
— Я пойду прогуляюсь перед отъездом, Ганс. Охрана пусть остается здесь. Я хочу побыть один.
Седовласый заметил выражение паники на лице Крюгера и, мягко улыбнувшись, положил руку ему на плечо.
— Мне ничего не угрожает, Ганс. Все будет в порядке, обещаю.
— Конечно. Как вам будет угодно.