Кровь в его жилах
Шрифт:
Светлана повернулась к нему — нельзя продолжать страдать, когда идет расследование:
— Леший, зачем ты на Сашу напал?
Тот сверкнул глазами:
— Так лисы и зайцы в один голос твердили, что это Сашка твой принес светоч. Это он чуть не запалил мой лес. Я и испужался за тебя — он же тенью за тобой ходит. Вона, даже сейчас сычом стоит и смотрит на тебя. Руки в карманы шпрятал, ирод! Я токмо за тебя и испугался, амператрица.
Она не хотела оборачиваться на Сашу. Пока еще больно.
— Это не Саша
— Уверена?
— Абсолютно.
Леший почесал затылок:
— То-то я все понять не мог, почему в памяти глупых зайцев поляна запомнилась без снега. Вьюжило в лесу тогда славно.
Светлана вздрогнула и повернулась к Саше, забывая про боль от глупой любви — к черту её, когда расследование наконец-то сдвинулось с мертвой точки и появилась связь между светочем и змеем:
— Сашка, ты слышал?! Вот что увидел Кротов! Вот, зачем его споили!
Он кивнул и сбил радостный настрой:
— Жаль, что показания леших не принимаются в суде.
Светлана осмотрела водную гладь всю в корабликах льдин:
— Значит, змея придется брать живым, только и всего.
Саша медленно, словно она готовая взорваться мина, подошел к ней, цепко осматривая её с головы до ног. Пришлось Светлане натужно улыбаться:
— Я в порядке, Саша. Не бойся. Больше не буду заговаривать о своих чувствах. Это было лишним.
— Елизавета… Лиза… Мне очень…
— Ни слова! Все, запретная тема между нами… Ты же понимаешь, что тут в лесу пытались убить именно тебя? Кто-то знал, что ты один раз чуть не погиб от руки… От лап… От пламени огненного змея. Тебя пытались убить его огнем. Не ускорь ты поиски тела, то нарвался бы на стену сплошного змеева огня.
Леший хекнул и взмыл в небеса, решив, что он больше тут не нужен.
Сашка громко крикнул ему вслед:
— Баюшу верни!
Над холодной гладью Идольменя пронесся голос лешего:
— На третье утро приходи, драный кот!
Саша угрюмо пробормотал:
— Я не драный.
Светлана вновь повторила:
— Саша, ты слышал, что тут пытались убить тебя?
Он лишь пожал плечами в ответ.
Глава восемнадцатая
Светлане отказывают в праве идти на змея
Она сама протянула руку, доказывая себе и ему, что между ними ничего не случилось, несмотря на змея, и привычно спросила:
— Ты или я?
Саша традицию сломал, ответив в этот раз:
— Вы. — Его ледяные пальцы осторожно сомкнулись на её ладони. Зачем-то он еще добавил: — спасибо!
Вот же воспитанная нечисть! Иногда ход его мыслей Светлана не понимала. Неужели он думает, что после всего недостоин её дружбы?
Светлана качнула головой и шагнула с простора берега Идольменя в кромеж. Она хотела сразу попасть в кабинет магуправы. У неё получилось не так быстро и гладко, как
— Ничего страшного, — мягко сказал Саша, шагая рядом со Светланой. Её руку он так и не отпустил. — Иногда мне кажется, что кромеж живой и своенравный.
Завеса Яви сейчас светилась робко, почти ласково, словно приглашая погрузить в неё руку. Светлана не удержалась — рука исчезла в сиянии, и только-то! Хотя свет, в отличие от тьмы, фотоны — что-то реальное, что-то материалистичное, на что можно воздействовать. Вспомнилось, что Агриков меч, согласно легенде, светился во тьме, а еще он не каждому богатырю шел в руки. Может, только кромешникам? Она попыталась поймать свет, но ничего не получилось — тьма была куда как послушнее в прошлый раз.
Саша скосил взгляд на Светлану и завесу Яви:
— Свет нам не подчиняется. Если ты думаешь, что Агриков меч можно сделать из него, то это напрасная надежда.
Светлана не сдержала улыбку — они с Сашей даже мыслят одинаково, хоть и появились в разных мирах.
— Попробовать стоит.
Саша остановился, слишком серьезно даже для него посмотрел на неё и решился:
— Ты не знаешь, вряд ли кто-то говорил тебе это. Впрочем, Соколов скоро тебя просветит, подтверждая мои слова. Мы нечисть, Лиза. Нам не дано прикасаться к свету. Мы не люди.
Она же снова и снова пыталась поймать свет, ускользающий с её пальцев, как морская вода. Когда-то в запретных воспоминаниях детства, в которых еще жил мальчик в матроске с воздушным змеем в руках, она часто игралась ночесветками на берегу Черного моря. Отец любил отдыхать в Крыму. Впрочем, он и север любил, особенно окрестности Суходольска.
Иногда Светлане казалось, что капельки света на миг оставались на её пальцах, но это только казалось. Стоило отвести руку в сторону от Яви, как свет гас, отказываясь становиться мечом. Может, он просто не любит быть оружием? Может, он просто устал убивать… Светлана тихо сказала:
— Мы люди, Саша. Просто нам не позволяют очиститься от смерти, от пятен Нави. Стоит только выгореть, стоит только позволить благости выжечь смерть из памяти души, как кромешник становится человеком.
— Лиза…
Она посмотрела ему прямо в глаза. Могла бы — ладонями обняла его лицо, чтобы донести до его гордой, упрямой души, что он живой.
— Ты должен был стать человеком, но из-за меня выбрал помнить о своей смерти.
Непонимающие, непомнящие глаза Саши затянуло тьмой. Светлана строгого велела: