Кровь в его жилах

Лаас Татьяна

— Но это важно! Межпространственный переход в мировом континууме…

Светлана предпочла вмешаться:

— Алексей Петрович вас потом проводит кромежем и позволит в нем задержаться.

Дашков поморщился от её слов:

— Кромеж… Что за языческие термины. Этот межпространственный проход не имеет ничего общего с языческими богами. Какая Явь и Навь, вы еще Правь вспомните… Это расщепление знакомого нам пространства.

Калина холодно заметил:

— Он доступен только опричникам…

Дашков посмотрел на него, как на не выучившего урок двоечника:

— У опричников определенное сродство с этим расщеплением пространства, только и всего.

— Изучать кромеж запрещено, — снова влез Калина.

Дашкова это возмутило:

— Это

же… Неужели вы не понимаете — это путь не только по стране… Это путь, который откроет нам чужие планеты и звезды. Он подарит нам галактику!

Калина остался самим собой — он пробурчал:

— Вот только на звезды нас еще и не посылали, тут со страной бы справиться…

— А если это пространственно-временной тоннель, то его возможности гораздо, гораздо больше, чем мы можем себе представить, — продолжил Дашков, убирая блокнот обратно в карман.

— Я много что могу себе представить. Например, я бы вернулся и прибил ту сволочь, что убила меня, — продолжил ворчать Калина, и тут его глаза озарились внутренним светом: — нет, я бы вернулся не туда…

Он посмотрел на слезку-маковку старой церквушки:

— Но, Кирилл Владимирович, наши с вами мечты — всего лишь дым и фантазии. Кромеж подчиняется только нам, кромешникам. И напоминаю: время вашей аудиенции катастрофически тает.

Он тактично отошел в сторону, чтобы не мешать. Дашков застыл, собираясь с мыслями, посмотрел на Светлану и напомнил очевидное:

— Нас не представили…

— Это неважно, — оборвала его Светлана.

Дашков кивнул:

— Елизавета Павловна, я Кирилл Владимирович Дашков, заместитель декана боевого факультета, боевой маг первого ранга, сопредседатель консорциума «Редкие металлы России», глава рода Дашковых и князь.

Светлана не сдержала удивления — это было необычное представление. Князья, как правило, первым всегда называют титул, а потом уже свои заслуги. Понять бы еще — это игра со стороны Дашкова, эдакое кокетство: смотрите, я ценю свои достижения больше, чем достижения предков? Или он не привык чваниться титулом?

Дашков тем временем продолжил, цепко, из-под бровей рассматривая Светлану:

— … вам, наверное, известно, что мы с вами состоим в дальнем родстве. Я тоже в каком-то смысле Рюрикович — только по материнской линии не передается родовое имя. А вот сокол, оказывается, очень даже передается. У моих родителей, у обоих, нет печати Рюрика, а у меня возникла. Медь, если вам так важно. Говорю сразу — на трон не претендую.

Светлана сухо заметила:

— Кирилл Владимирович… Я, между прочим, на трон тоже не претендую, так что делить нам с вами нечего.

— А вот это вы зря, — возразил Дашков. Делить всегда есть чего, особенно в громадной, но все же такой маленькой как оказалось России. Елизавета Павловна, вы что-нибудь понимаете в геологии?

Для начала Светлана вообще не понимала, причем тут геология: она думала, что речь пойдет о чуди, шалящей под Зерновым. Она честно призналась:

— Нет. Только общеизвестное, но вряд ли вы именно это имели в виду.

— Тогда простите за лекцию.

— Ничего, лекции я люблю — это удобнее, чем учебник. Учебник не отвечает на волнующие тебя вопросы, а ле…

Дашков кивнул:

— А я постараюсь вам все объяснить. — Он заложил руки за спину, словно находился в учебном классе и задумчиво прошелся вдоль края берега, туда и обратно. — В начале нашего века началась радиоактивная лихорадка. Были не только открыты, но и добыты многие редкие металлы. Радий, полоний, торий, уран — их окрестили магией для обычных людей. Появилась мода на радиацию. Она была везде — радий добавляли в хлеб, в шоколад, косметику, крема… Искусственный шелк с добавлением радия, урановое стекло, радиевые удобрения… Радоновые ванны. Радиоактивную воду пили для омоложения. Производились ночники с радием — ноль эфира, ноль электричества, ноль керосина, а светит постоянно. Часы с радием, матрацы с радием, лекарства от всех болезней с радием, радий для вечной молодости — то, что даже магам не было доступно.

Говорили даже о вечной жизни с радием. Его ели, пили, наносили на лицо для карнавальных вечеринок, носили на руках… А потом пришло отрезвление — понеслись болезни и смерти от радиации и большие выплаты пострадавшим. Запомните это… Император Павел не успел при жизни подписать указ о признании за государством исключительного права на добычу радия. Императрица Екатерина пошла на поводу свободы предпринимательства — она не любила вмешиваться в «мелкие дела купцов». Отказ понимать, что первая гильдия купцов уже давно изменилась, что это не мужики в косоворотках и шубах, а умные, образованные, состоятельные люди, владельцы многомиллионных состояний, способных перевернуть государство с ног на голову, сыграли с ней и страной страшную шутку. Радий, торий, уран у нас искали все, кто понимал важность этих металлов. Только случилась Катькина истерика и неразбериха тех лет. Тогда творилось страшное для страны: распродавалось все и вся, воровалось, уходило в чужие руки, шел страшный передел собственности, ведь почти вся деловая жизнь была сосредоточена в погибшем Санкт-Петербурге, все главы крупных родов жили там… Так получилось, что урановые прииски в Зерновом, единственные на данный момент в России сейчас на 80% принадлежат бриттам — малолетних наследников приисков просто запугали миллионными выплатами за радиоактивную лихорадку. Они были рады избавиться от «токсичных» активов. Цену за грамм радия и урана им, конечно же, не озвучили.

— И…?

Он неожиданно развернулся и просил, глядя в упор — Светлана как на экзамене себя почувствовала:

— Слышали стих Андрея Белого, поэта-модерниста и символиста, написанный в 21-м году? Он придумал термин «атомная бомба». Он физик по образованию.

— Кирилл Владимирович… — Ей сейчас только поэмы символистов выслушивать!

Дашков вздохнул:

— Ладно, просто запомните это новое словосочетание, возникшее в стихотворении… Понимаете, радий и уран, действительно, в чем-то магия для простых людей. На основе урана предполагается возможность создания чудо-оружия мощностью в сотни тысяч светочей. Представляете такую мощь? У нас столько магов после Катькиной истерики и священников не наберется для создания светочей, а тут всего лишь одна бомба. У нас согласно последней переписи чуть больше ста семидесяти тысяч представителей духовного сана, и это включая псаломщиков… Поиски новых месторождений редких металлов у нас только ведутся. Прииски в Зерновом пока единственные в России.

Светлана нахмурилась:

— Получается, что…

— Бриттов изящно подставили. Я не буду рассуждать о вине бриттов или местных управленцев в мерзком отношении к рабочим на приисках. Только факты. Я в Сибири не раз с таким сталкивался — это повсеместное явление. Отвратительные условия жизни: разваливающиеся бараки, в которых невозможно жить, заработная плата талонами, которые можно отоварить только в местных лавках, просроченные продукты, ненормированные смены, принуждение к проституции жен рабочих — поверьте, все это есть и на других шахтах и приисках, особенно в Сибири, где власть на местах свято уверена, что император и Дума далеко и не дотянутся… Одни только Ленские золотодобывающие прииски чего стоят. Тут, в Зерновом все это тоже есть, просто это совпало с опасностью радиации — рабочие на сушилках все поголовно потом отправляются в лекарские бараки, откуда уже не выходят никогда… Еще и чудь полезла из всех щелей.

— И Рогозина направили туда, — тихо добавила Светлана. Её, несмотря на окружающий холод, бросило в жар. С такой опасностью, как чудо-светоч, она не сталкивалась и как бороться с этим не знала. Её не готовили к такому!

Дашков медленно и как-то сочувственно кивнул:

— Именно. Ситуация назревала годами, и закономерно взорвалась. Сейчас все газеты полыхнут праведным гневом на бриттов, суды потребуют компенсаций, социальные комитеты вспомнят всех вдов и детей-сирот, владельцев обложат штрафами — доведут дело до абсурда, а потом под шумок прииски уплывут в нужные руки.