Кровь Янтаря
Шрифт:
Если б я сумел выпытать побольше у того странного безымянного существа, которое захватило тело Винты… Я по-прежнему понятия не имел, какова была ее истинная природа. Да, именно «ее». Я почему-то ощущал, что существо это по натуре скорее женщина, нежели мужчина, — несмотря на то что оно побывало и в теле Джорджа Хансена, и в теле Дэна Мартинеса. Наверное, потому, что я занимался с нею — когда она была Мег Девлин — любовью. Трудно сказать… Но когда-то я знал Гэйл, да и Дева Озера была настоящей леди…
Хватит. Вопрос о местоимении я решил. Были вопросы поважнее. Например — кто бы она ни была, почему она так истово убеждала меня,
Было еще кое-что — нечто более важное, чем ее мотивы. То, что она вменила себе в обязанность охранять меня, — это ее личное дело. Волновало другое: от чего именно, по ее мнению, меня нужно защищать? Она должна знать о существовании какой-то конкретной угрозы, но ни единым намеком не дала мне понять, в чем эта угроза кроется.
И был ли вообще враг? Настоящий враг? Противник Винты?
Я снова попытался упорядочить все, что знал о ней.
Дано: таинственное создание, которое иногда выглядит как голубой дымок. Может находить меня в Тени. Может захватывать контроль над телом человека, полностью подавляя естественное ego. Давным-давно отирается возле меня — а я об этом ни сном ни духом… Самой ранней ее инкарнацией — из тех, что я знаю, — была Гэйл, прежняя подружка Льюка.
Почему именно Гэйл? Если она охраняла меня, то зачем ей крутиться вокруг Льюка? Почему она не стала женщиной, на свидания с которой ходил я? Действительно, почему бы ей не стать Джулией? Но нет: ее выбор пал на Гэйл. Может, Льюк угрожал моему благополучию и она не хотела выпускать его из виду? Но она прохлопала Льюка, когда тот устраивал покушения на мою жизнь. Сначала он, потом Джасра. Она знала о том, что за последними покушениями стоит Джасра, это было сказано прямым текстом. Почему она просто не устранила их? Она могла, например, забраться в тело Льюка и шагнуть под колеса грузовика, а потом упорхнуть из тела и сделать то же самое с Джасрой. Умереть вместе с телом, которым владела, ей не грозило. На моих глазах она умирала дважды.
Правда, она могла знать, что все покушения обречены на провал. Могла ли она испортить бомбу в посылке? Могла ли она разбудить меня утром, чтобы я не отравился газом? Могла ли она приложить руку к срыву каждого покушения? И все-таки гораздо проще было бы докопаться до источника неприятностей и устранить проблему вместе с ним. Я знал, что угрызениями совести из-за погубленных жизней она не страдает. На Гробовой Аллее она приказала прикончить оставшегося в живых убийцу…
Что бы это значило?
В голову пришли сразу два объяснения. Первое: ей действительно начал нравиться Льюк, и она искала способ нейтрализовать его, не уничтожая. Но затем я вспомнил Мартинеса с пистолетом — и все опять развалилось. Она же всерьез стреляла в Льюка в Санта-Фе… Ладно. Оставалось другое объяснение: Льюк — не настоящая угроза, он нравится ей ровно настолько, чтобы оставить его в живых, раз уж он забросил игры в террористов по тридцатым апреля. К тому же она удостоверилась, что мы с Льюком подружились. В Нью-Мексико произошло что-то такое, что изменило ее мнение. Что это было за событие? Я понятия не имел. Потом она последовала за мной в Нью-Йорк и ненадолго стала Джорджем Хансеном, а потом быстро переключилась на Мег Девлин. Льюк к тому времени сошел со сцены — после того, как мы расстались в горах, он летал по другой орбите. Угрозы он больше не представлял — и все-таки
Я перепахал свои мозги вдоль и поперек, но так и не смог придумать, что это была за угроза. Может, следуя этой цепочке умозаключений, я шел ошибочным путем?
Вездесущей она определенно не была. Причиной похищения и срочной эвакуации меня в Лесной Дом были ее желание получить от меня информацию и желание вывести меня из-под удара — в равной степени. И кое-что из того, что она жаждала узнать, было не менее интересно, чем то, что она знала и без меня…
Память выкрутила обратное сальто. Какой вопрос она задала первым?
Мастерски приземлившись на воображаемые ноги в доме Билла Ротта, я снова и снова прокручивал этот вопрос. Как Джордж Хансен она задала его как бы мимоходом — и я солгал; как голос в телефонной трубке она задала его же и получила от ворот поворот; как Мег Девлин, в постели, она в конце концов получила от меня честный ответ.
«Как зовут твою мать?»
Когда я сказал, что мою мать зовут Дара, она наконец заговорила свободно. Предостерегла меня относительно Льюка. Кажется, она собиралась сказать что-то еще, но прибытие мужа настоящей Мег прервало нашу беседу.
И к какой замочной скважине подходит этот ключик? К моему происхождению из Дворов Хаоса — о котором, кстати, она ни разу не упоминала. Тем не менее это, должно быть, действительно важно…
У меня появилось ощущение, что я держу в руках ответ, но пока не могу сформулировать нужного вопроса.
Стоп. Дальше я решил не идти. Ясно было, что она знает о моих связях с Дворами, — но это не давало совершенно ничего нового. Плюс к тому, она знала и о моих связях с Янтарем — и мне все равно оставалось непонятным, как это влияет на ход событий.
Так что я оставил пока эту тему открытой. Вернуться к ней можно и потом. И без того подумать было о чем. По крайней мере, я теперь знал, какие вопросы нужно задать ей при следующей встрече. А эта встреча — я был уверен — не за горами.
Затем меня посетила еще одна мысль. Раз она вбила себе в голову, что должна меня защищать, то она и сейчас, наверное, торчит где-то поблизости за кулисами. Она выдала мне гору информации, которую я с большой долей вероятности мог считать соответствующей действительности, но проверить которую у меня не было никакой возможности. Начиная с телефонного звонка, с того, как она кругами ходила вокруг меня в Нью-Йорке, и до убийства моего единственного возможного источника информации в Гробовой Аллее, она была на деле более помехой, чем подмогой. Логично допустить, что она, того гляди, вновь появится из ниоткуда и встрянет со своей помощью — причем в самый неподходящий момент.
Так что вместо того, чтобы углубленно сочинять и заучивать насыщенную убедительными аргументами само-оправдательную речь, которую я должен был произнести перед Рэндомом, я битый час размышлял над природой существа, способного вселяться в тело человека и брать управление этим телом на себя. Способов сделать это очень немного, и я быстро сузил поле поисков, всесторонне рассматривая имеющуюся у меня информацию о природе такого существа, используя приемы технической подготовки, которую преподал мне дядюшка. Когда я решил, что искомый способ найден, то сделал пару шагов назад и принялся размышлять над тем, какие силы могут быть задействованы в подобной процедуре.