Кроваво-красный
Шрифт:
Ровное белое полотно дороги пустовало, не считая удалявшегося в сторону города патруля, чья смена закончилась. Далеко впереди, у самого леса, дорога раздваивалась, и одна ее часть уводила под сень голых ветвей, где в нескольких минутах езды ожидало своих гостей поместье. Судя по приложенной к контракту карте — огромное, два этажа, чердак и подвал, откуда через пролом в стене можно попасть в лабиринт пещер, где по легенде и спрятаны сокровища. Интересно, кто рискнет забраться туда дальше остальных, и насколько далеко они будут друг от друга…
— Можешь начинать, — когда конюшня скрылась за пригорком, Спикер придержал коня, давая Каштанке поравняться с ним.
Терис глубоко вдохнула и нервно одернула капюшон, по привычке надвигая его пониже.
— Мне двадцать, моя мать погибла в Кватче во время Кризиса, отец, стражник, получил ожоги и воспитывал меня один. Он брался за любую работу, какую мог выдержать, я с семи лет убиралась в чужих домах, стирала, мыла полы, времени на учебу у меня не было. Последние пять лет отец занимается сбором трав, научил меня разбираться в них, наше положение улучшилось. Мы живем около Бравилла, поставляем ингредиенты в Гильдию Магов. Весной я болела болотной лихорадкой, пришлось постричься. Гребень... — пальцы нервно сжали уздечку, — Это последнее, что осталось от моей матери, напоминание о ней. Отец так и не смог его продать даже в тяжелые для нас времена, он слишком любил свою жену и надеялся, что когда-то сможет передать семейную драгоценность мне… Но вообще мне все это кажется не слишком убедительным, лучше бы как в тот раз куртизанкой... — она перевела взгляд на Лашанса, который после ее последних слов с некоторым усилием сохранял спокойный вид, — Я ничего не смыслю в торговле, на травах много не заработаешь, тем более, в Бравилле маги Гильдии выращивают их сами, а в лавках платят немного. Я пыталась продавать их два года назад, ничего толком не заработала. Может, я немой буду? Так и не оправилась после Кватча, родные сгорели у меня на глазах…
— Нет, это лишнее. Не хочу, чтобы моралисты вроде Матильды Петит обвиняли меня в нездоровых наклонностях.
— Вы поможете?.. — в голос проникли умоляющие нотки, но полукровка не попыталась их скрыть, только шире раскрыла глаза, придавая им выражение глубочайшего отчаяния и искренней надежды.
Спикер какое-то время смотрел на нее, как показалось Терис, воздерживаясь от комментариев, после чего заговорил сам.
— Я Маркус Доран, дворянин. Пригласили в особняк меня, ты приехала со мной. Так тобой гораздо меньше заинтересуются, вопросов будет немного. Твоего отца придется убить вместе с матерью, или через пару лет после нее. Решишь сама. Ты... Тебя на самом деле кто воспитывал?
— В приюте была, около пяти лет назад выпустили.
— Отлично, так и оставим, чем больше правды, тем убедительнее. Так вот, когда тебя из него выпустили, ты честно работала в Бравилле. Мыла полы, посуду, занималась грязной, но совершенно законной работой. Может, прислуживала в чьем-то доме. Ни в травах, ни в чем-то подобном ты не разбираешься, оружия в руках не держала. И вообще боишься вида крови.
Убийца кивнула, принимая такой расклад. Отсутствие знаний почти во всех областях отведет от нее подозрения, когда гости все же догадаются об отравлениях, боязнь одного вида крови тоже объясняется Кватчем. Память, из которой почти полностью исчезли воспоминания о раннем детстве, время от времени выдавала не самые приятные картины горящих домов и обугленных кусков тел, правда, в действительности все это породило у нее только страх перед огнем. Наверное, можно оставить и это, лишним не будет. В любом случае, она, увидевшая весь ужас войны в раннем возрасте, совершенно против убийств и не приемлет жестокости ни в каких ее проявлениях. Для полноты картины не худо бы вспомнить какую-нибудь молитву…
Особняк возник впереди, разорвав белизну заснеженного леса темно-серым пятном, и пристальный взгляд его подслеповатых окон изгнал из мыслей все сомнения и едва зародившиеся вопросы. Огромное здание в два этажа с островерхой крышей несомненно стояло здесь раньше, чем многие дома в Скинграде,
Судя по свежим следам у крыльца, большинство гостей уже были на месте, в конюшнях раздавалось ржание лошадей и чьи-то шаги, к которым Терис пару мгновений старательно прислушивалась. Кто-то из гостей? Или снаружи будут те, кто присмотрит за лошадьми? Не оставлять же их на волю судьбы…
В подтверждение ее догадкам из раскрытых дверей, едва ли не задевая головой низкую притолоку, торопливо вышел седой норд и, кивнув в знак приветствия, молча принял поводья лошадей, когда Спикер снял полукровку со спины Каштанки.
— Это хозяин? — Терис проводила норда взглядом, заодно оценив, что конюшня теплая и просторная, а в углу виднеется немалый стог сена. Каштанка голодной точно не останется, а на обратном пути можно снова побаловать ее яблочками и морковью…
— Нет, один из наших. Хозяина мы вряд ли увидим, — Лашанс подал ей руку, — Выпрямись и не втягивай голову. По возможности молчи. Если спросят — в Морровинде тебе очень нравится.
— В Морровинде?.. — Терис невольно замедлила шаг, чувствуя, как сердце проваливается куда-то вниз от мучительного осознания полной неосведомленности об этой провинции.
— Ты живешь там уже полгода, — Спикер в отличие от нее шага не замедлил, вынуждая догонять, чтобы не волочиться за ним по земле, — В восторге от всего.
— Где живу? Я из Бравилла, работаю там… — уже на ступенях полукровка вцепилась в руку убийцы и всем весом повисла, вынуждая остановиться в полуметре от тяжелой кованой двери, — Вы же сами сказали…
— Забыл упомянуть, уже полгода ты там не работаешь. Летом тебя пытались убить, я спас тебе жизнь, как и подобает дворянину, — Спикер поправил капюшон Терис, сохраняя прежнее спокойствие и совершенно не обращая внимания на выражение ее лица, — Теперь ты живешь у меня. То, что ты моя любовница, надеюсь, и так понятно?
— Что?..
— Других объяснений твоего здесь пребывания я не вижу, — он так же аккуратно заправил за острое ухо выбившуюся из прически прядь волос, — И да, ты безмерно благодарна мне за свое спасение и очень меня любишь. Так что сделай соответствующее лицо.
Глава 44
Весь мир затих и уменьшился до размеров гостиной, и единственным звуком был звук шагов седого норда, назвавшегося Фафниром. Он неторопливо шагал перед гостями, и его тень вслед за ним скользила по стенам длинным и изломанным темным пятном. В свете многочисленных свечей и ламп в этом не было ничего зловещего, и сам его голос отличался успокаивающей монотонностью, от которой даже у Терис мысли приходили в порядок.
— Ровно пять дней вы пробудете здесь. Дверь и окна будут заперты, и выйти из дома до окончания срока никто не сможет, — бесстрастный тон не выдавал ничего, как и взгляд блеклых как лед глаз, свидетельствуя о долгих годах службы Братству, — Запасов еды и воды вам хватит, как и дров, на первом этаже есть шкаф с лекарствами. Единственное, что может вам навредить — это ваша паника... Но для нее,уверяю вас, совершенно нет причин.
Сидя на самом краю дивана, убийца следила за движениями норда, краем глаза изучая остальных. Преклонных лет редгард, Невилль, сидел прямо, будто бы до сих пор находился в строю, и, несомненно, ловил каждое слово Фафнира. Широкие плечи, огрубевшие руки, не знавшие ничего, кроме оружия, цепкий взгляд легионера, от которого хотелось по привычке втянуть голову в плечи и уйти в угол потемнее... Вместо этого приходилось зябко жаться к Спикеру, благо позволял статус. Изобретательность начальства все же сыграла на руку, хотя где-то внутри еще бурлило негодование, которое приходилось тщательно скрывать и гнать поглубже.