Кроваво-красный
Шрифт:
— Случалось, и не только во времена Кризиса. Помню, был случай...лет двадцать пять назад. Мне тогда впервые довелось присутствовать на зачистке руин, а их делили даэдропоклонники и некроманты... Ужасное зрелище. Первый отряд, который мы послали, так и не вернулся. Когда мы вошли, крови в первом зале было по щиколотку, — легионер обвел остальных взглядом, — И первыми к нам вышли наши товарищи, точнее то, что от них осталось. Некоторых они подожгли...
Тянущая боль в спине прострелила позвоночник, и Терис с жалобным вздохом уронила голову и закрыла руками лицо, пряча гримасу боли.
— Вам плохо? — Невилль, а вслед за ним и остальные обернулись
— Простите... — Терис с трудом выпрямилась и смахнула с ресниц без усилий выдавленные слезы, — Я сразу вспомнила Кватч...
— Кватч? Так вы оттуда? — Невилль не выразил особого удивления, скорее, произнесенные слова лишь подтвердили его собственные домыслы.
— Бедная девочка, — сострадание на лице Матильды по искренности не превосходило ее дружелюбие, — Должно быть, это было ужасно.
— Очень прошу вас обойтись без вопросов, это совершенно лишнее, — в интонациях Маркуса Дорана прозвучала очень вежливая настойчивость, но Матильда будто бы не заметила этого или же не пожелала заметить.
— Так твои близкие погибли там?
— Моя мать сгорела, а отца убили даэдра, — попытка вдохнуть поглубже прикрылась жалобным всхлипом, — Он был стражником.
— Достойная воина смерть, — Невилль принял скорбный вид, который, вероятно, тоже полагался ему по уставу.
— Все это так трагично…
— Терис, тебе лучше отдохнуть, — Спикер поднялся и подал полукровке руку, помогая ей встать, — Прошу простить, я скоро вернусь к вам.
— Не стоит беспокоиться, мы все понимаем, — Примо Антониус согласно закивал и обратил полный сочувствия взгляд к Терис, — Спокойной вам ночи, простите, что разговор обернулся таким неприятным для вас образом.
— Нет-нет, не стоит… — последним усилием Терис распрямилась и медленно побрела в сторону лестницы. Тишина и прилипшие к спине взгляды провожали еще несколько мгновений, пока не закончилась лестница и не обступил спасительный полумрак коридора.
— Должен тебя поблагодарить, мне тоже уже изрядно надоели рассказы Невилля, — когда дверь с негромким хлопком закрылась, Спикер направился к столу, где еще слабо горела последняя свеча.
Издав в ответ неясный хрип, Терис с силой рванула шнуровку корсета, путаясь в ней пальцами; где-то затрещала ткань, но платье быстро сдалось, и, выбираясь из него, полукровка поплелась к кровати.
— Отравить посуду — хорошее решение. И правильно, что подала идею Довеси, тебя подозревать не станут, — раздался щелчок огнива, — Насчет тренировок ты уже поняла, продолжишь, когда вернешься… Терис, я все понимаю, ты стараешься, но настолько входить в роль не обязательно.
Тело с полным облегчения вздохом рухнуло на кровать, и полукровка согласно кивнула, сворачиваясь клубком и втягивая ноги под подол нижней рубашки. Боль ослабила хватку, легкие наполнились воздухом, и вместе с ним к мозгу подобралось сильно запоздавшее осознание представшей Спикеру картины.
— Извините... Спина, — невнятные объяснения проглотила подушка, но сил хватило только на то, чтобы крепче ее обнять.
В ответ донесся обреченный вздох и шаги, скрипнула кровать, и ладонь убийцы очень осторожно легла на плечо.
— Где болит?
— Ребра, — подушка проглотила тихое мурчание, — Справа… Ниже. Да, здесь…
— У тебя три ребра срослись неправильно, ты в курсе?
«Маттиас, сукин сын…» — так и не было произнесено вслух, только дополнилось в воображении красочными сценами загробной жизни Дракониса в Обливионе, где он составлял компанию Кассиусу Курио.
— Когда закончишь контракт, поедешь к целителям в Имперский Город, за пару недель исправят, — Лашанс старательно изгнал из тона недовольство не то ее собственным невниманием к здоровью, не то неумелостью лекаря, которого не было. Умбакано в тот раз решил избежать ненужной ему огласки и разрешил ей задержаться на три дня у себя, милостиво снабдив лошадиными дозами зелий. Хороших, надо сказать, и оплатил все Драконис, но ребра они на место так и не поставили.
— Ломать будут? — мысль о хрусте собственных костей, уже успевшем надоесть за недолгую жизнь, вызвал дрожь.
— Быстро и не очень больно.
— Мне это не очень мешает, только в корсете. Я до этого даже не знала…
— Не поедешь к ним — твоим лечением займусь я. Только сразу предупреждаю, я гораздо чаще имею дело с мертвыми людьми.
Сглотнув тугой комок в горле, Терис кивнула, и физически ощутимое недовольство начальства почти бесследно рассеялось.
— Я подумала, следующей уберу Матильду... — полукровка запустила руку в растрепавшиеся волосы в попытке достать из прически гребень, — Довеси не любит ее. Остальные должны заметить...и они обе хотят денег, — пальцы в который раз безуспешно дернули холодный металл, и пряди безнадежно запутанных волос болезненно натянулись, — Спикер, а ножницы есть?..
Вместо ответа ее руки настойчиво отодвинули, и гребень начал понемногу освобождаться от волос. С некоторым усилием Терис сдвинулась ближе к краю кровати, подставив голову удобнее, и одеревеневшей рукой натянула на плечи одеяло, смутно надеясь, что сможет проснуться раньше, чем ее разбудит крик того, кому посчастливится обнаружить мертвого Невилля.
Глава 46
Неясный сон сменился густым синеватым сумраком яви, в котором единственным источником света был далекий отблеск дрожащего пламени, видневшегося сквозь щель в занавесях. Осторожно выбравшись из-под одеяла и руки Спикера, Терис выползла из кровати и с опаской распрямилась, прислушиваясь к ощущениям. Спина слабо ныла в области сломанных ребер, обещая не самые приятные ощущения в ближайшем будущем, когда придется натянуть платье, сама мысль о котором наполняла душу страданием.
Тяжелые ставни не пропускали света, и Терис долго прилипала к окну, прежде чем отыскала едва заметную белесую полоску. Солнце уже давно взошло, а значит, прошло уже достаточно времени, и остальные должны были проснуться. За исключением Невилля, конечно, старательно размазанный по его посуде яд не дал бы ему дожить до утра.
Натягивая и зашнуровывая платье, Терис вслушивалась в звуки, крывшиеся за обманчивой тишиной поместья. Скрип половиц внизу, едва слышные голоса с различимыми нотками неудовольствия... Кажется, Матильда уже проснулась и учила кого-то жизни. Нельс? Довеси? Едва ли старуха станет поучать высокородного Примо Антониуса, скорее, обратит своё негодование на пьянство норда или вольное поведение данмерки, которая, впрочем, весь минувший вечер показывала себя милой и воспитанной девушкой. Неплохо было бы, если бы дворянка с кем-то сцепилась, тем самым облегчив выбор следующей жертвы... Полукровка зажгла погашенные ночью свечи и старательно собрала растрепанные волосы в пучок, потяжелевший, когда в нем оказался гребень. Покосившись в сторону кровати, она не рискнула будить Спикера, и тихо вышла в темный коридор, аккуратно прикрыв дверь.