Кроваво-красный
Шрифт:
Когда огниво высекло искры, зажигая свечи, поневоле вспомнился не самый приятный факт, что Довеси владеет магией разрушения, и от этой мысли в горле встал ком. Убить бы ее побыстрее, отравить, зарезать во сне, пока данмерка не заподозрила кого-то и не пустила в ход свои способности...
— Это не ваша вина, дорогуша, — донесшийся с первого этажа голос Матильды источал смешанное с презрением раздражение, — Всему виной нынешний век и всеобщее падение нравов... Особенно среди молодежи. В годы моей юности и девушки и молодые люди были скромнее, и речи не могло
— Это по-вашему вольности? — Довеси не скрывала усмешку, как будто бы получая удовольствие от негодования Матильды.
— Это грешно и мерзко. Мне неприятно видеть, как молодой и достойный человек знатного рода опускается до такого...
— Так не смотрите, а то еще и не такое увидите. Он вам не родня, не посрамит честь вашего рода, — недолгая пауза была похожа на затишье перед решительным ударом, — И уж тем более не принесет вам внебрачного ребенка.
Терис не видела лица старухи, но до нее долетел глубокий хриплый вдох, давший понять, что удар попал в цель.
— Вы слишком многое себе позволяете, — шипение напомнило о загнанной в угол крысе, которая до последнего щелкает зубами и норовит укусить, хотя ее бой уже заведомо проигран, — Еще одно доказательство того, что ваше поколение слишком низко пало... Примо, дорогой мой, очень рада вас видеть, — едва внизу скрипнула дверь, шипение волшебным образом сменилось елейным воркованием, — Мы как раз вспоминали о вас.
— Благодарю, это очень приятно, — негромкие шаги приблизились к диванам, — Как вам спалось?
— Очень хорошо, не стоит беспокойства.
— С вами все хорошо? Вы очень бледны.
— О, так мило с вашей стороны, сразу видно достойное воспитание, — Матильда издала негромкий смех, — Небольшая мигрень, не более того.
— Сочувствую, моя матушка часто ими страдает... Доброе утро, — излучающий радость Примо обернулся на звук шагов, когда Терис начала спускаться с лестницы, — Вам уже лучше?
— Да, спасибо за заботу, — полукровка улыбнулась, чувствуя, что при таком раскладе ее скоро начнет тошнить от вежливых лиц и светских любезностей, — Простите,что побеспокоила вчера, мне очень неудобно, что так получилось.
— Не стоит, причина нам вполне ясна, — Матильда изогнула морщинистые губы в улыбке, не источавшей такого яда, как ее обращенные к Довеси слова.
— Рассказы Невилля не для слабонервных, нам тоже было не по себе, — Примо расположился рядом с Довеси, которая с момента его появления вновь натянула маску добродетели.
— Кстати, никто его не видел? — Матильда требовательным взглядом окинула остальных, — Вчера ему нездоровилось, он рано лег спать... Терис, милочка, будьте так добры, позовите его к столу.
Полукровка на долю секунды замерла, чувствуя, как ноги намертво прилипают к полу, а воздух в легких превращается во что-то тяжелое и густое.
Звать самой, первой наткнуться на тело... Ничего страшного в этом нет, если не стоять и дальше столбом.
— Надеюсь, сегодня ему уже лучше, — полукровка заставила себя сдвинуться с места
— Самая крайняя слева, — Матильда неопределенно махнула рукой, — Надеюсь, он уже проснулся, не хотелось бы долго ждать.
Несколько шагов вверх по ступеням, огоньки свечей, тишина коридора порождает тихое эхо шагов. Пять, десять, пятнадцать шагов, поворот...
Полукровка негромко постучала, задержав дыхание и прислушиваясь. Внизу — голоса гостей, еще не встревоженные мрачными известиями, за дверью — тишина. Мертвая, какой и должна быть.
— Господин Невилль, — обращенный в тишину негромкий зов без эха замер в коридоре, как и последовавший через несколько секунд стук, уже более громкий.
Дверь под ним дрогнула и со скрипом приоткрылась, выпуская за порог свет — зловещий багрянец бьющегося в агонии пламени догорающей свечи. Легионер, за годы службы обзаведшийся паранойей, не запер ее? Или кто-то отпер ее ночью, облегчая ей работу...
— Простите, что беспокою, — полукровка шагнула в комнату, всем существом ощущая нелепость своего разговора с покойником, — Вас ждут внизу...
Легионер лежал на спине, обратив к потолку застывшее лицо. Еще два шага, прикосновение к его шее — мимолетное, холод его тела не давал усомниться.
Мертв. Осталось четверо, и никто из них не способен к поиску виновного...
Терис заглушила облегченный выдох прижатой к губам ладонью и глубоко вдохнула, наполняя легкие воздухом и перебирая в памяти самое ужасное, что ей приходилось видеть. Огонь Обливиона, горящий Кватч, первая встреча с троллем один на один... Разлитая по полу кровь Корнелия... Лучше не думать, не сейчас, не во время работы. Ни о нем, ни о том, что творится в Братстве.
Огненные врата, оскаленная пасть даэдрота, собственная кость, вылезшая из сломанной ноги... Этого вполне хватит.
Полный ужаса крик разнесся по особняку, в клочья разодрав тишину, и доносившиеся с первого этажа голоса затихли, через мгновение сменившись торопливыми шагами. Вспомнив, что ей полагается бояться трупов, полукровка издала еще один короткий крик и обессиленно сползла по стене за секунду до того, как дверь распахнулась.
— Что здесь...о Девять! — испуганный вздох Матильды послужил знаком того, что она все поняла, как и несколько запоздавший визг Довеси. Бледный как смерть Примо Антониус застыл на месте, как будто бы врезался на полном ходу в невидимую преграду, и только судорожно втягивал широко раскрытым ртом воздух.
— Я...я не знаю, что произошло, — надрывный всхлип не дал тишине застояться, — Дверь была открыта...он не отвечал...
Гости так и не шевельнулись, только Примо как-то медленно и отрешенно кивнул, и Терис закрыла лицо ладонями, по-прежнему не отлипая от стены, даже когда в коридоре снова послышались торопливые шаги.
— Что тут... О боги... — Маркус Доран возник на пороге и на долю секунды замер, но уже в следующее мгновение осторожно оторвал полукровку от стены и крепко обнял за трясущиеся плечи.