Кроваво-красный

Ulgar Ridt

 Пользуясь временным затишьем, Терис стянула с кухни оставшиеся с утра пирожки и проскользнула в библиотеку, где взгляд на ровные ряды книг породил гнетущее безразличие. Стены начинали давить, порождая смутное желание выбраться наружу. Пусть там холодно, пусть идет снег, сейчас обрадовала бы даже долгая тренировка со скелетами — хоть какое-то движение после вынужденного сидения на одном месте.

 Кутаясь в халат, полукровка обошла библиотеку, силясь остановить взгляд на какой-нибудь книге, но как на зло ни одно оттиснутое на обложке название не вызывало интереса, только некоторые вызывали смутную тоску не по дальним странам, а по небу над головой.

Подолгу находиться в пещерах или убежище приходилось и раньше, но тогда никто не держал, и всегда можно было выйти наружу, а теперь наглухо закрытая дверь напоминала об отведенном на задание сроке.

 Попавшаяся на глаза колода почти новых игральных карт вызвала воспоминания о былых, еще приютских, временах, и полукровка взяла ее в руки, задумчиво перебирая. Кто-то из гостей играл в них, и вряд ли это была Матильда. Довеси и Примо? Или Нельс угрюмо сидел в одиночестве? Скорее всего, он, данмерка и юный дворянин силятся возвыситься в глазах друг друга, и азартные игры тут определенно не помогут.

 Нельс... Не мешало бы познакомиться с ним и поговорить, как только представится возможность. Подсыпать яд в его выпивку — половина дела, надо еще навести на мысли о том, чтобы свернуть Примо шею. Может, стоит попытаться занять его чем-то, хотя бы игрой в карты. Она из приюта, не превосходит его происхождением, и такой жест с ее стороны норд может расценить как искреннее расположение. В рамках теплых человеческих отношений, конечно же.

 С трудом уместив в руках тарелку с пирожками, карты и взятый от безысходности сборник данмерской поэзии, Терис покинула библиотеку. Тишина сопутствовала ей почти до самого конца — она успела подняться по лестнице, когда внизу послышались шаги Довеси, помолившейся с той же поразительной быстротой, что и Матильда. Не дожидаясь, когда данмерка войдет в гостиную, убийца проскользнула в комнату и аккуратно закрыла за собой дверь.

 — Как успехи? — Лашанс не оторвал взгляда от книги, но, как показалось Терис, окончательно утратил недавнее недовольство.

 — Матильда поранила руки, Довеси обработает ей раны вечером, — оставив тарелку на столе, она устроилась на кровати и разложила карты, пытаясь вспомнить правила, — Я боюсь крови, но не могла не помочь, оставила для Довеси таз и лекарства. Надеюсь, это облегчит ее труды.

 — Ты образец добродетели. Но карты определенно лишние, Боги не одобряют азартных игр.

 — Я раскаюсь в этом потом, — полукровка перетасовала колоду, попутно выронил пару карт, — Сейчас это будет лучше, чем если я напьюсь с Нельсом.

 Спикер помолчал, видимо, вспоминая таверну, и возражать не стал, только прикрыл книгу и с едва уловимой безнадежностью посмотрел на Терис.

 — Ты хотя бы играть умеешь?

 — Раньше умела, — она попыталась сохранить спокойствие, подбирая выпавшие карты, — Давно, правда...

 — Как я понимаю, на деньги. И добром это не закончилось, — то ли тон, то ли выражение лица ее выдало, но Спикер уловил суть.

 — Мне руку сломали, выкинули из таверны и запретили там появляться, — Терис мрачным взглядом впилась в карты, вспоминая неудачный вечер, начавшийся с многообещающего выигрыша, — Хотели вторую руку тоже сломать, но мне тогда четырнадцать было, пожалели.

 — Ужасно, — тон убийцы не выказывал ни малейшего сострадания, — Я в этом возрасте занимался куда более серьезными вещами.

 — Какими? — память так и не воскресила правил, в прямом смысле выбитых из головы, и карты неровным веером легли на покрывало.

 — Раскапывал могилы, вскрывал трупы.

 Терис

молчаливо согласилась, что некромантия не в пример серьезнее ее неумелых попыток мошенничать в придорожной таверне в нескольких милях от приюта. И в жизни пригодилась куда больше: форт патрулируют скелеты незадачливых бандитов и искателей приключений, тело Харберта не пропало зря... Все же правы были учителя: усердие в юные годы определяет весь жизненный путь, готовит будущее, а иногда даже продлевает жизнь. Конечно, вряд ли они имели в виду разорение могил, но своей справедливости их слова от этого не утрачивали.

Глава 48

Карты желтели в тусклом свете свечей, пестря перед глазами мастями и пробуждая в памяти картины давно минувшего прошлого.

 Такие же карты, только засаленные, с истрепанными краями, чердак приюта со скрипучим полом, мальчишка-хаджит. Кажется, его звали М'Ривва, и он был на пару лет постарше — в те годы он уже вовсю промышлял за стенами приюта, иногда по несколько дней пропадая в лесу или в придорожной таверне в обществе крайне сомнительных личностей. Он часто хвастал, что где-то у него есть своя пещера с трофеями, и что в азартных играх ему нет равных — периодически он обыгрывал то разбойников, то наемников, то еще какой-то сброд, шлявшийся в окрестностях Бравилла. Другие дети свято верили ему и едва ли не боготворили, в том числе и Терис, уговорами и заступничеством перед учителями упросившая научить ее играть. Тогда казалось, что умение выигрывать непременно принесет удачу и решит все проблемы; тогда она еще не знала, что через полгода М'Ривва получит нож под ребра после попытки обмануть какого-то бандита.

 — Ты будешь ходить или сдаешься? — от воспоминаний отвлек голос Спикера, и Терис поспешно вернулась мыслями и взглядом к своему раскладу. Картина представлялась печальной и безысходной настолько, что полукровка уже пожалела о милосердном предложении начальства помочь ей вспомнить правила. Правила она вспомнила, но это не помешало безнадежно проигрывать уже в седьмой раз за вечер, в душе смутно удивляясь тому, как ей вообще удавалось выигрывать раньше. То ли из нее тогда выбили и саму способность обращаться с картами, то ли начальство играло нечестно… О втором оставалось только догадываться, но спрашивать она так и не решалась.

 Шаги, донесшиеся с первого этажа, заставили забыть об игре и прислушаться. Стук каблуков, шорох юбки, голос сливается в поток недовольного ворчания — несомненно, Матильда Петит, а рядом с ней — вечный предмет ее недовольства и, казалось, Примо.

 — Они вернулись, — Терис аккуратно положила карты на покрывало кровати, — Я пойду послушаю…

 — Ты все равно проигрывала, — Лашанс, явно уставший от быстротечных партий с одинаковым результатом, заново собрал колоду, — Как вернешься, расскажешь, как умудрялась выигрывать.

 Терис кивнула и на цыпочках подкралась к двери, тут же приникнув к ней ухом. Шаги остановились внизу, раздался скрежет ножек стула по полу и звон поспешно переставляемого таза. Матильда что-то недовольно прошипела, и под звук нового скрипа убийца выскользнула в коридор.

 — ...совершенно кривые руки, — бросила дворянка под аккомпанемент звона стекла, — От этой перевязки только хуже, на пальцах живого места нет.

 — Ну а что вы хотели, она же не обучалась лекарскому делу. Потерпите, нужно все промыть... — что-то звонко ударилось о таз, — Подержите руки в воде, грязь не должна попасть в кровь.