Кроваво-красный
Шрифт:
— Господин Доран, — и без того едва слышный голос дрогнул, а перед глазами все слилось в сплошную темную муть, когда Терис подняла взгляд на Спикера, — Я...должна была сказать вам раньше, — она глубоко вздохнула, чувствуя, как не хватает воздуха в тесном кругу гостей, — Еще до того, как мы сюда поехали... Я...просто испугалась... — в воцарившейся тишине вздох прозвучал оглушительно громко, — Я жду ребенка.
Беззвучие воцарилось моментально, и даже стук опустившейся на стол бутылки бесследно утонул в нем, как и какой-то надрывный
Кажется, поверили... Напряжение рассеялось, убитое неожиданным известием, все еще застилавшие глаза слезы сделали свое дело, и подозрительность сменилась всеобщей растерянностью, да и Спикер очень убедительно побледнел...
— Слишком много событий для одного дня, — тишину первым нарушил Нельс, раздалось бульканье вина в бутыли, и шаги норда стремительно удалились по направлению к подвалу.
— Терис... Нам стоит поговорить, — все еще бледный Маркус Доран осторожно потянул ее за руку с кресла, выводя из круга все еще тесно обступавших гостей, — Прошу простить...
Примо Антониус с величайшим пониманием во взгляде сдвинулся в сторону, отошла и Матильда, в лице которой Терис на мгновение почудилась острая неприязнь, но вглядываться в его выражение полукровка не стала и на негнущихся ногах поплелась вслед за дворянином.
Несколько шагов по коридору, хлопок двери, и, стоило прислониться к ней спиной, как на душу снизошло облегчение, позволившее наконец спокойно вздохнуть. Гости озадачены, подозрений больше нет, даже спина еще не начала болеть совсем сильно... Только Спикер, тяжело опустившийся в кресло, почему-то одарил каким-то не слишком радостным взглядом.
— Я...что-то не так сделала? — ещё не до конца умерший страх переродился в опасения перед
недовольством начальства.
— Нет, все хорошо, — убийца не сразу отозвался, что-то соображая про себя, — Теперь ты вне подозрений, даже твою эмоциональность можно объяснить...
Терис кивнула и оторвалась от двери, но полная уверенность в том, что все хорошо, так и не наступила.
— С вами все в порядке?
— Да, просто запомни на будущее, такие новости нельзя сообщать так сразу. Даже если в них нет правды.
— Так вы не рады стать отцом? — вырвалось у Терис за мгновение до того, как Спикер поднял на нее потяжелевший взгляд, — Простите...
Еще несколько мгновений продлилась тишина, позволявшая различить, что гости покинули гостиную, и полукровка невольно вспомнила неприязненную гримасу на лице Матильды. Старая моралистка точно не одобряет внебрачных детей...
— Нет, все же рад, — после недолгих раздумий Лашанс оторвал взгляд от стены, — Настолько рад, что в последующие дни, когда трупов станет больше, буду рядом с тобой. Тебя и будущего ребенка нужно оберегать. По возвращению я даже соберусь на тебе жениться, как полагается честному человеку, имей в виду. И подумай, как убьешь остальных, чтобы не
— Хорошо, — напряжение начало спадать, — Я...думаю, что можно пока обойтись ядом. Матильда и Довеси не ладят, я попробую использовать это.
— Молодец, — Спикер поднялся, на глазах утрачивая недавнюю мрачность, — У тебя хорошо получается, очень...убедительно.
— Это первое, что пришло в голову, я не думала, что... — Терис замолчала, когда убийца уже привычным движением обнял ее, и только скосила наверх глаза, — Вы правда не злитесь?
— Нет. У тебя талант, постарайся его развить, пригодится, — пряди волос несильно натянулись, и гребень покинул прическу, — Сейчас ты свободна, можешь отдохнуть. Тебе это нужно после пережитого.
— А гости? — краем уха полукровка услышала, как внизу вновь раздались голоса и шаги. Вернулись все-таки, значит, вниз в ближайшие часы лучше не спускаться — после нервного потрясения положено отлеживаться, особенно в ее положении. Не слишком удачно, при таком раскладе про завтрак можно забыть...
— В подземелья тебе сейчас нельзя лезть, увидишься с ними вечером, — убийца пригладил ее встрепанные волосы, и, положив гребень на комод, повернулся к двери, — У тебя есть время подумать, куда еще можно подлить яд.
— Спикер... — Терис на секунду осеклась, когда убийца замер, так и не коснувшись ручки двери, — Мне неудобно просить, но можно что-нибудь поесть? Если вам не сложно, конечно... — на мгновение просьба показалась совсем уж нескромной, и полукровка совсем сдавленно продолжила, — Я ни в коем случае не для себя, все ради ребенка...
Желание придушить, мелькнувшее в глазах Лашанса, было как и всегда мимолетным, и сменилось выражением бесконечного терпения и укора, почему-то напомнившим Винсента Вальтиери.
— У тебя талант к вранью, лицедейству и шантажу, у тебя нет совести, ты ужасная личность. Твои учителя должны плакать кровавыми слезами всю оставшуюся жизнь.
— Я беру пример с вас, — чистый и преданный взгляд свидетельствовал об искренности слов.
— Умница. Далеко пойдешь, если эти же таланты не сведут тебя в могилу. Поэтому, когда вернешься, тренироваться будешь по три часа каждый день, — Спикер встретил несчастный взгляд Терис абсолютным спокойствием, — Конечно же, тоже ради ребенка. Я не всегда смогу быть рядом и защищать вас.
Глава 47
Босые ноги мерзли на полу, а салатовый халат в цветочек ожидаемо не грел, как Терис ни старалась закутаться в него. Особняк, несмотря на почти всегда горящий внизу камин, не баловал теплом, а зубы все еще мелко стучали от холода, встретившего в ванной. Правда, после горячей воды унялась боль в спине, оставив после себя только воспоминания и не слишком приятные мысли, что к обеду придется снова влезать в платье.