Кроваво-красный
Шрифт:
— Я все же настаиваю, это слишком опасно. Имперский город, легионеры. И Адамус Филида… — недавние слухи о новом капитане стражи показались самым убедительным аргументом, и это подарило слабую надежду на успех, — Вы слышали о нем и о мерах, которые он принял после убийства Антониуса?
— На Черную Руку работают десятки информаторов, и ты думаешь, что они не сообщили нам об этом имперском выродке?..
Порция яда в ее голосе заставила скривиться и отвести взгляд, скрывая досаду. Проклятое упрямство Спикера порой доводило до белого каления, и все попытки переубедить ее обычно заканчивались иногда мягким, а иногда и довольно резким напоминанием
— Слушай, — Мэг скрестила руки на груди и снизу вверх посмотрела на своего душителя, — Я не немощная старушенция, и мне не нужна охрана. Задание легкое, я просто хочу немного отвлечься от бумажной работы. Займешь мое место — поймешь, что это такое и как иногда хочется перерезать кому-нибудь глотку. Дагон побери, я вообще не знаю, зачем объясняю тебе это!.. Бери книги и иди в Убежище. Если ты не забыл, у Очивы и Тейнавы сегодня урок алхимии. Вернусь — сама их проверю.
Она так и не вернулась. Подвела нога, поврежденная еще много лет назад на задании, неосторожный шаг эхом разлетелся по пустым улицам Имперского города, созывая вооруженных до зубов легионеров.
— А Терис это кто? — от воспоминаний и не самых светлых мыслей отвлек голос Тацката, сопровождаемый шуршанием бумаги.
«Моя новая головная боль. Достойная замена Очиве и Тейнаве в юности. Хотя без таких было бы скучновато».
— Уже не новенькая, работает с конца лета. Ты бы знал, если бы заезжал почаще, — Спикер поднес к свече сургуч, но на долю секунду поддался смутному беспокойству и вернул его на место. — А к чему вопрос?
— В ней умер писатель. — редгард зашелестел толстым докладом, сдерживая смех, — Потрясающие сравнения, я даже не знал, что отчеты можно писать с душой.
— По-моему ты вообще не знал, что их можно писать. — Лашанс запечатал конверт и с некоторым сомнением посмотрел на отчет, размерами спорящий с некоторыми памятниками художественной литературы Тамриэля. Он, конечно, велел полукровке изложить все в подробностях, но не предполагал, что подробностей окажется так много. До странного много — Терис не производила впечатления человека, способного долго сидеть за подобным занятием и уж тем более подбирать яркие речевые обороты.
— Зачем писать и без того очевидное? — Тацкат оторвался от чтения, — Если у человека нет головы, он мертв. Но тут… А, впрочем, сам почитай, все-таки твоя подчиненная старалась.
Спикер протянул руку, предчувствуя, что прочитанное будет достойно самого контракта и его исполнения. Абсурдное задание для убийцы, отличающейся способностью влипать в дурацкие истории, было просто обязано породить не менее бредовый отчет.
Шаги, тихие, как и у всех убийц, возвестили о присутствии гостя раньше, чем он заговорил, черной тенью возникнув в коридоре.
— Простите за беспокойство, Спикер, — посыльный, молодой босмер в потрепанном плаще, торопился и даже не стряхнул с сапог снега, и теперь у его ног собиралась лужица талой воды, на которую ни Люсьен Лашанс, ни замерший с отчетом в руках Тацкат не обратили внимания. Куда больше настораживал его взгляд — затравленный и напряженный; с таким взглядом обычно сообщались не самые приятные известия, а в случае Чейдинхолла...
«Только не снова»…
— Говори. — Спикер оборвал неловкое молчание посыльного, и тот нервно сцепил пальцы, глядя куда-то мимо убийц, в темноту, сжавшуюся в углах древнего зала.
— Убит Ра’вир. Королл выдвигает
Глава 30
Каштанка шла быстро по протоптанной тропе, потряхивая гривой и выпуская из ноздрей клубы пара, таявшего в потеплевшем к полудню воздухе. Позади оставался Венделбек, получивший новую кровь и новые жертвы. Хотелось бы верить, что Маттиас Драконис не выберется… Едва ли «серый туман» его убил, и он не так глуп, чтобы попасться в ту же ловушку, что и М`Хаард, но впереди еще газ и топоры. Неверный шаг, задетая плита, или же доля секунды промедления — и она больше никогда не увидит физиономию чертова наемника.
Терис обернулась, повинуясь неотступному страху погони. Но нет, лес был тих, и деревья давно скрыли серые развалины некогда величественного города алейдов. Наемники мертвы или умрут в ближайшие часы. Хаджит был первым, остальные последуют за ним.
Мысль о М`Хаарде ужалила неприятно, и перед глазами вновь встала ушедшая под потолок плита и бегущая по ней густая кровь.
«Если бы я промедлила, убили бы меня», — в который раз пронеслось в голове, и густая кровь поблекла, переставая тревожить разум. Всего лишь кровь, всего лишь еще один труп на ее счету. И будь он жив, она бы не сбежала, и выбора… Наверное, выбор был. Выждать, попытаться протянуть время еще и попытаться улизнуть тихо, без лишних жертв и с чистыми руками, насколько это в ее случае возможно. И все было бы прекрасно, если отбросить тот факт, что она изначально планировала завести всю компанию туда, откуда они не выберутся. Они бы точно так же умерли, только она не стала бы свидетелем, как несчастного хаджита размазало по потолку.
«Все из-за Маттиаса. Ушижа, М`Хаард. Убиваю всех, кроме этого урода».
Не то чтобы она сожалела о ком-то из своих жертв: обоих она убила бы еще раз, возникни такая необходимость, только сейчас могильным червем ела изнутри злость. Злость на Маттиаса, которому она давно мечтала вогнать нож между ребер или перерезать глотку, и в смерти которого не была уверена до сих пор. Лучше бы тогда, летом, по ее следу пошел он, а не ящер…
— Маттиас, хватит! — после раздраженно-усталого голоса Ушижи удара не последовало, и Терис рискнула открыть глаза, но так и не отняла от головы рук. В поле зрения оставались все те же тяжелые сапоги имперца, только теперь рядом беспокойно царапал пол длинный чешуйчатый хвост.
— Эта сука три дня отсиживалась здесь, пока я перед Умбакано за нее отчитывался! — Драконис занес ногу для удара, но в этот раз пострадал старый табурет, — Еще день — и старик бы нас с тобой в руины погнал…
— Она живая нужна, идиот. С целыми руками и пальцами. — ящер сел на корточки, и полукровка инстинктивно сжалась, но он только потряс ее за плечо, — Живая?
— Да что ей сделается… — под шагами наемника, когда он выходил, заскрипели доски, — Вставай давай, ушастая. Работать пора.
Терис, морщась от боли в ребрах и пытаясь понять, сколько из них сломаны, села и прислонилась к стене спиной, тут же отозвавшейся болью. Кажется, большая часть костей цела, только дышать было совсем тяжело, и из носа текла кровь, капая на серые доски пола.
— Приводи себя в порядок и выходи. У тебя десять минут. — Ушижа, убедившись, что она жива, поднялся и направился к двери, но обернулся и какое-то мгновение смотрел, как Терис дрожащими руками размазывала по лицу кровь, пытаясь стереть.