Кровавый вкус победы
Шрифт:
Висевшая на одной петле дверь таверны отворилась со страшным скрипом. Хмурый хозяин, увидев меня, лишь молча указал на шаткую лестницу, по которой я поднялся на второй этаж.
Менкар ждал меня в темной и неуютной комнате, в которой вся мебель была неаккуратно сдвинута в угол, а по центру начерчена многоугольная фигура, окруженная загадочными надписями. Сам маг избавился от своей яркой мантии и сейчас был одет в видавшую виды походную робу. Скрестив руки на груди, он оценивающим взглядом созерцал свое творение.
На мой вопрос:
– Интересно, как ты узнал об этой дыре? – Менкар чуть заметно вздрогнул, возвращаясь из своих мыслей в реальный мир. Сперва он попытался отшутиться:
– Язык до чего угодно доведет, а не только до захудалой таверны, –
– Может, потому, что не все готовы посвятить жизнь превращению в справочник по всему на свете? – не остался я в долгу.
– Хватит изображать наставника Улунбея, – поморщился чародей. – А то того гляди борода вырастет.
– Я не доживу, – опрометчиво пошутил я. Менкар сразу помрачнел и вновь уставился в пол:
– Знаешь, у нас в Алишере один северянин преподает боевое прорицание. И хотя живет он там уже много лет, иногда наставник впадает в ностальгию и начинает рассказывать, что нет для воина большей доблести, чем погибнуть в бою с могучим противником. Я такого подхода никогда не понимал, но думал, что мало ли – острова, суровый климат, ледяные ветра… Но ты-то, вроде бы гражданин цивилизованной страны – и тоже поддерживаешь какие-то совершенно варварские обычаи?
Я ненадолго задумался, подбирая слова, но вскоре ответ пришел сам собой:
– Вот еще, я вовсе не собираюсь там помирать. Скажи мне, сколько человек в истории вернулось живыми из Бездны? Трое? Пятеро?…
– Четверо, – буркнул, перебив, чародей. – И согласно легендам, это было в те времена, когда сами боги бродили по Саладере.
Я пожал плечами:
– Самое время пойти по стопам древних. И вообще, зачем ты рисовал все эти знаки, если всерьез собирался меня отговорить?
– Потому что без малого пять лет наблюдаю за твоим бараньим упрямством.
Менкар безнадежно вздохнул и бросил в медную чашу пахучей травы и начал петь что-то тягучее и неприятное. В который раз я поразился, откуда маги взяли столько непонятных слов, не встречающихся ни в одном известном языке Саладеры, и главное – как умудряются их выучивать. Рисунок на полу засветился. Он разгорался все ярче, струйки огня тянулись в центр, образуя шар из чистого пламени.
– Прошу вас, генерал, – голос мага исказился до неузнаваемости.
Я зажмурился и сделал шаг…
С ног до головы окутанный огнем, я перенесся на бескрайнюю серо-коричневую равнину. Последний раз полыхнув, портал исчез, оставив меня на растрескавшейся от сухого жара земле, усыпанной черным пеплом. Здесь не было ни деревьев, ни кустарников, лишь бесконечные нагромождения камней и одиноко возвышающиеся каменные глыбы. Редкие местные растения, уродливые и колючие, имели нездоровый темно-красный или коричневый цвет и не вызывали у меня доверия, потому как шевелили стеблями без помощи ветра и с крайне зловредным видом. Небо же вообще при первом взгляде казалось потолком гигантской пещеры, при втором – ярко алой пародией на небеса мира людей, исчерченной рваными облаками, при третьем – вновь пещерой и так до бесконечности. И на всем этом лежала печать безысходности, той усталой покорности судьбе, когда уже ничего нельзя изменить. Само нахождение здесь угнетало, хотелось сесть, облокотившись на ближайший камень, и застыть, бессмысленными глазами уставившись в странную, неподвижно-изменчивую высь.
Борясь с наваждением, я провел пальцами по рукояти верного меча: хоть я и избавился от генеральских регалий, предпочтя для своей авантюры легкий, но прочный, кожаный доспех без знаков отличия, я не нашел в себе сил расстаться с клинком, даже зная, что в случае провала он достанется нечисти. Значит, я просто не имел права на провал.
Мое внимание привлек тихий, на грани восприятия звук – как будто шорох маленьких коготков по камням. Я обернулся – быстро, но не резко, чтобы не спровоцировать нападения. Мелкая тварь песочного цвета с длинным крысиным хвостом, огромными свиными ушами и двумя рядами мелких, но по виду очень острых зубов
Я все-таки чихнул, и тут же вжался в камень. Но звери так и не оглянулись. Взбодрившись неожиданным приключением, я еще раз спокойно осмотрелся. Картина по-прежнему не обнадеживала, и, пожалуй, впервые я осознал всю бредовость моей затеи. Я представления не имел ни о размере этих мест, ни об ориентирах, ни, собственно, что я должен найти. Но сидеть на месте было еще глупее, чем куда-то идти, поэтому я медленно побрел по пути наибольшего скопления камней – чтобы удобнее было прятаться, если нарвусь на кого-то из местных обитателей. Огибая один из булыжников, я случайно наступил на стелющийся по земле коричневый вьюнок, за что тот пребольно хлестнул меня по ногам, окончательно убедив в недобрых намерениях здешних растений.
Через сотню, а может быть, полторы сотни камней, мне померещился вдали огонек походного костра. Осторожно, чтобы ненароком себя не выдать, я подобрался поближе. Шесть фигур, очень отдаленно напоминающих человеческие, сидели тесным кружком, а их тела полыхали яростным бордовым пламенем, заставив вспомнить, в каком виде я сам появился в этом негостеприимном мире. С тем только отличием, что у этих шестерых огонь был их собственный. Внезапно пламенные существа встрепенулись. Их цвет из бордового стал почти оранжевым, а в руках образовались горящие копья. Я крепко сжал рукоять меча, соображая, сколько он сможет продержаться, прежде чем полностью расплавится. Но, похоже, нарушителем спокойствия тварей был не я. По бесплодным землям неторопливо шествовали два демона, о чем-то оживленно беседуя. Они говорили на своем трудновоспроизводимом человеческими связками наречии, о чем – оставалось только гадать. Один из них прикрикнул на огненных и нетерпеливо взмахнул рукой. И жуткие пламенные монстры, как пугливые котята, бросились врассыпную.
Демоны рассмеялись и продолжили путь, я последовал за ними. Один раз я оступился, вызвав небольшой камнепад, и замер, задержав дыхание, чтобы не выдать себя ни единым звуком – ввязавшись в схватку, я окончательно лишил бы себя надежды найти пленника. Ближайший демон остановился и настороженно огляделся. Но его товарищ что-то недовольно проворчал, и демон с большим сожалением отошел от моего камня и поплелся следом.
Больше я подобных ошибок не допускал. Камней в Пустошах было не просто много – очень много. Если и попадался протяженный открытый участок, я просто дожидался, пока мои «проводники» отойдут подальше, а затем догонял. Путь закончился у массивной каменной двери, ведущей, по-видимому, в пещеру. Демоны не стали заходить внутрь, а расселись у входа, чего-то ожидая. Я затаился и ждал вместе с ними. Где-то примерно через четверть часа подъехал затянутый темной тканью фургон, запряженный угольно-черными лошадьми, гривы и хвосты больше походили на языки пламени, чем на конский волос. Извозчик открыл фургон и невежливо вытряхнул из него облаченного лишь в набедренную повязку демона, в котором я немедленно опознал героя своего сна.