Круг
Шрифт:
Как-то раз один мужик говорит ему:
— У тебя, Эбат, наверное, и в брюхе блестит?
— Это почему?
— Потому что всегда в брюхе пусто.
— Что-то не пойму, о чем говоришь.
— Экий ты непонятливый!
— Таким уж уродился, — глядя в небо, нехотя ответил Эбат и засвистел.
— Чего свистишь?
— Это ты мне? Вальс «На сопках Маньчжурии». Небось, не слыхали? Вам бы только картошки в живот натолкать да чаю надутся — что вы еще знаете?
— А ты побывал
— Хо-хо-хо!
__Он не виноват, — вступился за него сосед, — он просился на фронт добровольцем, да не взяли.
Эбат взглянул своими колючими, как жало, глазами:
— Уж вы-то герои! Небось, как японцы скружили вас под Порт-Артуром, так у вас засвистело, что штаны не успевали вытряхивать.
— Ну-ну, потише, браток!
— Чего тут потише! Не правда что ли?
— Ах ты, сопляк, над солдатами издеваешься? — угрожающе крикнул однорукий мужик с Георгиевским крестом на груди.
— Брось, солдат, не шуми, с Эбатом не столкуешься!
— Нет, ты скажи, Эбат, разве русские солдаты трусы? Разве японцы потому победили?
— Ну, скажи-ка, если знаешь, — добавил другой мужик.
— Ну что вы пристали, как репьи? — махнул рукой Мужик с Георгиевским крестом.
— К кому мы пристали?
— К Эбату.
— Нет, пусть скажет, почему нас японцы разбили?
— Откуда ему это знать, министр он что ли?
— Кому же тогда знать? Он всюду бывает, все видит и слышит. Ну, скажи, Эбат, про японцев.
— Чего про японцев говорить? В том, что Япония войну выиграла, не солдат русский виноват.
— А кто же?
— Мы-то люди маленькие, а вот в городе мне один знающий человек сказывал, что во всем виноват царь. Его, говорит, петербургские рабочие совеем турнуть собираются…
Вдруг кто-то крикнул: «Урядник!» — все поднялись и стали расходиться.
Эбат сдвинул шляпу набекрень и опять засвистел. Урядник подошел к нему.
— A-а, мистер Эбат! Что-то давненько ты мне на глаза не попадался.
— Наверное, потому, что тюрьма по мне еще не соскучилась.
— Хэ-хэ-хэ! Молодец, за словом в карман не лезешь. Слушай, Эбат, нам известно, что возле деревни какие-то люди по кустам в карты играют. Не видал ты этих людей?
— Может, и видал.
— Помоги мне поймать этих картежников.
— Что дашь за помогу?
— Что хочешь?
— Дашь шнурок, на котором у тебя револьвер висит?
— Хо-хо-хо, на что он тебе?
— Штаны подвязывать. Пояс оборвался, сплести некому, жены, сам знаешь, у меня нет.
— Но-но, ты у меня не шути, а не то… — урядник схватился за шашку.
— Виноват, ваше высокопревосходительство!
— Хэ-хэ, высоко не высоко, а до
— Я, ваше величество, всегда говорю правду.
— Не то го-во-ришь, — оказал урядник, гнусаво растягивая слова.
— Почему, ваше благородие?
— Титуловать «величеством» дозволено только государя. Впрочем, что с тобой толковать! Пойдем лучше, покажи место, где эти самые в карты играют. Пойдем, пойдем, а то уж темнеет.
«Хорошо, толстопузый, — сказал про себя Эбат, — я тебе покажу».
Места, где обычно собирались деревенские картежники, хорошо известны и самому уряднику, но при помощи Эбата он надеялся обнаружить, где происходят встречи с агитаторами из города, которые под видом игры в карты проводили с мужиками тайные совещания.
Эбат знал, что сегодня в этих местах никого нет, но нарочно решил обойти их с урядником.
Трудный урядник вскоре начал задыхаться.
— Вот черти! — ругался он. — Я слышал, что они сегодня должны быть здесь. Куда же они могли подеваться? А другие места знаешь? Небось знаешь, каналья! А ну, показывай!
— Ей-богу, больше не знаю… Хотя, погоди, есть еще одно местечко, наверное, там они и сидят. Пошли быстрее!
Уряднику хотелось передохнуть, но, надеясь захватить мужиков на месте преступления, вздохнул тяжело и зашагал за Эбатом.
Эбат обернулся к уряднику.
— Я вот спросить хочу…
— Ну, спрашивай.
— Кому вред от того, что люди в карты играют?
— Сами себе вредят, кому же еще.
— Зачем же их тогда ловить?
— Много знать хочешь! — урядник погрозил пальцем. — Сма-атри у меня!
— Да нет, мне-то все равно…
— Ладно, когда их поймаем, тогда поговорим.
— Поймаем, поймаем, будь спокоен, — обнадеживающе сказал Эбат. — Идем скорее, сейчас мы их накроем.
— Погоди, тут же овраг.
— Они в овраге как раз сидят. Иди быстрее!
— Фу-фу, ноги скользят…
— Давай сюда шашку, а то запачкаешь.
— Пошел, пошел, какую тебе шашку!
Урядник, тяжело дыша, спустился в овраг. На дне оврага была запруда, стояла вода, и он чуть не свалился в пруд.
— Сейчас мы их схватим! — крикнул Эбат во весь голос.
— Тихо, каналья! Чего разорался?
— Виноват, ваше благородие! — гаркнул Эбат.
Урядник рассвирепел.
— «Благородие, благородие…» Я тебе сказал, чтобы не смел орать? Ты марийский язык понимаешь или нет?
— Понимаю, очень даже понимаю, — потише ответил Эбат. — Иди-ка за мной.
В темноте он долго водил урядника по кочкам и рытвинам, потом вывел на противоположный берег пруда и незаметно бросил что-то в заросли репейника.