Круги Данте
Шрифт:
– Действительно, - твердо сказал поэт, теперь уже обращаясь к своему спутнику, который серьезно и внимательно сохранял вид немого зрителя этого своеобразного легкого шулерства, - будет лучше, если мы поищем кого-то, кто знает больше.
– Нет, нет, подождите… - быстро заговорил Филиппоне.
– Хотя я знаю мало интересного, о чем могу рассказать вам.
Плут Филиппоне в то же время протянул руку, давая понять, что плата его устраивает. Не теряя спокойствия, Данте снова вытащил руку и положил в протянутую ладонь три монеты. Филиппоне посмотрел на это с выражением смущенного протеста.
– Как ты
Тип изобразил на лице гримасу согласия. Он кивнул и быстро спрятал монеты в своих лохмотьях.
– Что ты знаешь об этих бегинах?
– снова спросил Данте.
– Их называют «французами»; они здесь не так давно, - начал Филиппоне.
– Меньше четырех месяцев.
– Они все французы?
– удивленно спросил Данте.
– Полагаю, да, - ответил человек.
– Или они просто так себя называют.
– Что они делают около Санта Кроче?
– спросил Данте.
– То же, что и остальные, - сказал Филиппоне, - молятся, просят милостыню и тому подобное. Они говорят, что они тоже ремесленники, как мы. В основном красильщики. Но я не видел, чтобы кто-то из них работал, - добавил он, подмигивая.
– То есть они живут на милостыню? Здесь что же, щедро подают?
– спросил Данте, скептически глядя вокруг.
Его собеседник охотно рассмеялся в ответ.
– Больше тех, кто хочет получить, чем тех, кто дает.
– А они что-то отдают и получают взамен?
– спросил Данте.
Филиппоне снова рассмеялся, но его смех, очевидно, был притворным.
– Все, что и обычно! Они помолятся за нашу душу, расскажут о том, что произойдет после смерти… Все как обычно, вы же понимаете…
– И ничего больше?
– настаивал Данте, звеня монетами, которые остались в его руке.
– Для этого существуют францисканцы.
– Нет! Только это, - утверждал Филиппоне, желая придать своим словам убедительность, которой мешала его нервозность.
– А где живут эти «французы»?
– старался разузнать Данте.
– Ну, я думаю, что около Сан Амброджио, - ответил тот, глядя на руку, в которой позвякивали монеты Данте, - но я не помню точно, где…
Данте, немного уставший от этой игры, открыл ладонь, и его собеседник жадно схватил две оставшиеся монеты.
– Ах, да! Это гораздо ближе Сан Амброджио, - добавил он, нагло улыбаясь.
– Если вы пойдете по улице Пелакани [48] на север, то тут же обнаружите их убежище. Там же находится старый колодец, из которого я бы пить не стал.
48
Улица Кожевенников.
– Понятно, - произнес Данте с отвращением, он больше не мог выносить общество этого плута.
– Это все. Иди с Богом.
На мгновение Филиппоне заколебался, словно рассматривал возможности какого-то плана. Потом он заговорил, не теряя своей фальшивой почтительности:
– Постойте, не уходите. Если вы пойдете со мной, то, я думаю, сможете встретиться с тем, кто
Он сопровождал свои слова такими кривляньями и размахиванием руками, что Данте тут же понял смысл этих жестов. Франческо также понял сложившуюся ситуацию. Он в любой момент был готов отразить неожиданное нападение. Теперь он пристально смотрел на группу с другой стороны площади. От группы отделились двое и отправились в ближайшие улочки.
– Не стоит, - ответил Данте.
– Оставь нас.
Однако Филиппоне решил настаивать на своем предложении и не принимать отказ, он убеждал в важности своих слов, начиная тянуть Данте за руку.
– Всего миг, - продолжал он.
– Я уверен, что вы получите исчерпывающие ответы.
У Данте не осталось ни малейших сомнений в намерениях Филиппоне. Его план должен был состоять в том, чтобы заманить их на одну из этих темных улочек, скрыться от посторонних глаз, а там с помощью своих сообщников беспрепятственно ограбить. Теперь Франческо отреагировал быстро. Одним неуловимым движением он притянул Филиппоне к себе и с той же ловкостью сильно схватил его левой рукой за промежность. Данте был почти так же удивлен, как и сам Филиппоне, который, побледнев и открыв рот, не мог произнести ни слова. Свободной рукой Франческо легко распахнул плащ, чтобы продемонстрировать рукоять шпаги, висевшей на его поясе. Молодой человек очень близко притянул прохвоста к себе, чтобы никто другой не увидел того, что тут происходило.
– Послушай меня, кусок дерьма, - тихо произнес Франческо, злобно проговаривая каждый слог сквозь зубы.
– Этот кошелек не так велик, как ты думаешь. Денег в нем недостаточно даже для того, чтобы заткнуть разрез, который я готов сделать на твоем горле.
Филиппоне побледнел еще больше, его начала бить легкая дрожь. Данте испугался на секунду, что гнев Франческо выйдет из берегов и он убьет несчастного прямо здесь, у него на глазах, как уже произошло с бедным Бирбанте во время путешествия.
– Так что теперь, - продолжал Франческо тем же тоном, - я тебя отпущу, и ты уйдешь и исчезнешь вместе со своими ублюдками-друзьями. Очень спокойно, не делая резких движений, ты им скажешь, что здесь никакой охоты не получится. Ты понял?
Человек молча кивнул, на его лице все еще сохранялись следы неподдельного страха.
– Наслаждайся своими деньгами и постарайся никому не говорить о том, о чем мы здесь беседовали, - продолжал он.
– В противном случае, уверяю, я не оставлю камня на камне в этом мерзком квартале, добираясь до тебя, а твоим дружкам придется попрощаться с тобой, когда ты отправишься в руки правосудия со связанными конечностями, без языка и без ушей.
Данте подумал, что Филиппоне упадет в обморок, когда Франческо его отпустит. Очень тихо, не говоря ни слова, он повернулся и пошел к своим товарищам, которые, похоже, не поняли, что произошло, и не знали, что делать.
– Пойдемте отсюда, - произнес Франческо.
Оба быстрым шагом отправились в противоположном направлении, возвращаясь тем же путем, каким они пришли на площадь, и стараясь не терять из виду Филиппоне и его подельников.
– Вам не следовало показывать деньги, - сказал Франческо.
– И все это для того, чтобы получить информацию, которая, несомненно, окажется враньем и ничего нам не даст.