Кружевница из ковена Будриоли

Лерн Анна

– Павел Борисович, вас тревожит что-то? – я не знала, как сформулировать вопрос, чтобы не обидеть его.

– Ясное дело, голубушка моя! – фыркнул граф, приосаниваясь. – Время ведь пришло по долгам платить!

– По каким долгам? – я с любопытством наблюдала, как призрак смахивает несуществующие пылинки с кружевных манжет.

– Полноте, милая! Будто я признаюсь! – Павел Борисович захохотал, грозя нам пальцем. – Нравится мне тут! Посему откланиваюсь!

– Вы не можете уйти. Я вас не отпускала, ваше сиятельство, - напомнила я ему.

Но граф лишь насмешливо приподнял брови и со смехом ответил:

– А я уходить отсель не собираюсь! Только по девкам пробегусь!

Он проплыл мимо нас, обдав легким запахом затхлости, и растворился в стене.

– Вот это наглец! – весело воскликнул Алексей. – Нечего с ним церемониться. Отправить силком туда, откуда прибыл!

– Павел Борисович о каких-то долгах говорил, - я не хотела спешить с изгнанием призрака. – Что-то ведь привело его сюда. Нужно разобраться во всем…

Не успела я закончить фразу, как снизу раздался женский визг. Мы спустились в холл и увидели плачущую девушку в ночной сорочке. Ее окружили другие служанки, держа в руках плоские подсвечники с горящими огарками свечей.

– Что случилось?! – грозный голос Елены Андреевны заставил испуганных девушек выстроиться в ряд.

– Опять покойный граф в женской половине волю рукам дает! Сегодня Проньке сорочку на голову натянул, а потом… потом и говорить совестно! – ответила самая смелая из служанок. – Мочи нет, барыня!

– Спать идите! – приказала Елена Андреевна, а потом добавила: - Завтра из деревни бабка придет, которая с духами сладить может.

– Архиповна, что ли? – спросил кто-то из девушек, но матушка графа лишь грозно повторила:

– Спать, я сказала! Нечего базар разводить! А ежели страшно кому, то работа, она все излечит! Я для вас пыли-то найду!

Служанки быстренько посеменили в свою комнату, а Елена Андреевна устало покачала головой:

– Господи, да когда же напасть эта нас оставит? На Архиповну одна надежда. Говорят, сильна она в таких делах… Вы уж извините, что покоя нет. Сами маемся…

Уже лежа в кровати, я подумала, что нужно узнать, где находится могила графа Милютина. Может, в ней и кроется причина?

Бабка из деревни прибыла еще до завтрака. Одетая во все черное, старуха напоминала ворону. Она долго кланялась образам в гостиной, шептала молитвы, подкатывая глаза, а потом сказала:

– Барыня, мне бы лапшички на курочке похлебать. Оно с полным животом и духов изгонять сподручнее.

– Будет тебе лапшичка, - процедила Елена Андреевна и кивнула застывшей в дверях служанке.

Архиповна с полчаса громко хлебала лапшу, утирая рот кончиком платка. Причмокивала жирными губами и явно не спешила. Но, увидев взгляд хозяйки дома, взялась за дело с большим усердием.

– Десять свечей мне надобно, ложку, чугунок, да соли мешочек, - заявила старуха, покончив с угощением. Через несколько минут ей принесли все, что нужно. Она ощупала свечи, понюхала соль, после чего прошамкала: - Выйдите все. Одна я туточки должна быть.

Ожидать

результата мы остались в холле. Мы с друзьями насмешливо переглядывались, понимая, что все это бесполезная трата времени. Но Елена Андреевна явно надеялась на благополучный исход.

Из-за закрытых дверей некоторое время доносился стук ложкой по чугунку и какой-то бубнеж. Видимо, Архиповна читала молитвы или какие-то одной ей известные заклинания. Но вдруг что-то пошло не так. Сначала она завопила дурным голосом, потом раздался шум, словно кто-то разбрасывал по комнате вещи. Дверь с грохотом распахнулась, и мы даже рты раскрыли, наблюдая, как из гостиной вываливается нечто непонятное. Но через несколько секунд я поняла, что это Архиповна с чугунком на голове. Из-под него эхом звучало надрывное:

– Свят! Свят! Святый Боже-е-е-е! Святый крепки-и-й!

Старуха перла бульдозером, снося легкую мебель, и если бы не Алексей, точно бы влетела в жерло огромного камина. Схватив Архиповну за руку, парень стащил с ее головы чугунок.

– Ну уж нет, барыня! Хоть убейте, но ноги моей здесь больше не будет! – завыла старуха, натягивая кафтан. – Не поминайте лихом!

Архиповна выскочила в двери, и мне показалось, что я слышу тихий смех, льющийся откуда-то сверху. Ну, хватит. Пора взяться за это дело серьезно.

– Елена Андреевна, а где могила графа покойного? – спросила я у растерянной женщины.

– Так внутри часовни в склепе, - она удивленно взглянула на меня. – А что такое?

– Посмотреть бы. Может, разрушилось чего, вот и мается дух, - мне казалось, что это вполне адекватное объяснение. Рассказывать о своих умениях матушке графа я точно не собиралась.

Елена Андреевна после случившегося слегла с головной болью, а мы втроем, захватив масляный фонарь, отправились в часовню. Она находилась в парке, и к ней вела узкая кленовая аллея.

Небольшая часовня выглядела немного пугающе в окружении темных голых деревьев. По бокам от входа на постаментах стояли статуи ангелов. Круглое окошко над ним украшала искусная резьба. Вся часовня и даже небольшая башенка, увенчанная крестом, были увиты багровыми побегами дикого винограда.

Алексей открыл тяжелую двустворчатую дверь, и на нас пахнуло сыростью. Внутри часовня была отделана мрамором, у дальней стены находился алтарь с иконой и лампадами.

– Сюда, - позвал нас Алексей, кивая на узкую винтовую лестницу, уходящую в темноту. – Склеп внизу.

Спустившись вниз, мы увидели четыре каменных саркофага, один из которых был детским. Захоронение Павла Борисовича я нашла по высеченной на крышке надписи. И сразу бросилось в глаза, что она слегка сдвинута. Или, скорее, не до конца задвинута. Здесь кто-то был. И этот кто-то явно что-то достал из гроба графа.

– А-а-а-а… все ясно, – Алексей усмехнулся. – У нашего призрака что-то спёрли. Вот он и шалит. Уверен, что это сделал кто-то из обитателей имения.

– Как же мы найдем его? – поинтересовалась Надя.