Кружевница из ковена Будриоли

Лерн Анна

– Я не стану лезть в вашу жизнь, как и обещал, но перед обществом мы супруги. Давайте уважать друг друга. Всего доброго, Мария Дмитриевна.

Барон поклонился и пошел прочь, оставляя после себя атмосферу величия и уверенности. Вокруг раздавались голоса, смех, играла музыка, но мне было не до этого. Внутри бушевала буря, смешение стыда и гнева. Я действительно повела себя по-детски и теперь злилась. Но тут случилось то, что заставило меня позабыть обо всем на свете. Над головой Вревского начало переплетаться кружево. Оно появлялось из воздуха черными нитями до тех пор, пока я отчетливо не увидела римскую букву «V». Под ней расцветала черная лилия. Что это значит? Почему кружево

черного цвета?

– Вы женаты с его милостью?!
– у меня даже зубы свело от этого высокого неприятного голоса. Из-за угла камина показалась круглая фигурка баронессы Тучковой. – Вот это история! Как неожиданно!

О Боже…

* * *

После бала прошло несколько недель, а Вревский все еще злился на свою жену. Его выводило из себя буквально все! Что она не представлялась его фамилией, что была так несправедливо хороша, в конце концов! Барону проще было думать, что супруга безлика. Он не собирался встречаться с ней и тем более впускать в свою жизнь. А теперь еще и граф Кушаков с какими-то новостями о Марии Дмитриевне Вревской пожаловал.

– Известие о вашей женитьбе на румынской княжне взбудоражило двор, Сергей Федорович. Императрица желает видеть вас с супругой на Рождественском балу, — Юрий Романович усмехнулся. – Я ничуть не сомневаюсь, что это происки обиженной вами Палевской. Говорят, что графиня пришла в ярость, узнав, что вы обвенчались.

– Но зачем это государыне? – раздраженно поинтересовался барон. – Не понимаю!

– Обычное женское любопытство, ваша милость. Ее заинтересовали слухи о том, что между вами с супругой не все так ладно. И что на благотворительном балу вы держались на расстоянии, не танцевали. А перед тем, как Мария Дмитриевна покинула мероприятие, между вами даже произошел скандал, – Кушаков перестал улыбаться и стал серьезным. – Хочу дать вам совет, барон. Императрица должна увидеть благостную картину. Двух влюбленных молодых людей, которые поглощены друг другом. Тогда о вас забудут: ведь кому интересна приторная история любви? Все хотят страстей, измен, болезненных расставаний и дуэлей. Не давайте же повода для пересудов.

– Что ж, если нужно поставить точку в этом деле, я ее поставлю, - сквозь зубы произнес Вревский. – Пристальное внимание мне ни к чему.

Глава 52

После разговора с Вревским на душе остался тяжелый осадок. Но, с другой стороны, хорошо, что все разрешилось подобным, пусть даже не очень приятным способом. С каждым разом скрываться было бы сложнее, да и зачем? В общем, я сделала выводы и пообещала себе,

что постараюсь больше не допускать таких ошибок. И главное, пора бы уже вести себя как взрослая женщина, а не девица, попавшая в сказку. Хотя это ощущение все еще было очень сильно. Видимо, оно и делало меня немного сумасбродной.

Своим появлением на балу мы, как и ожидалось, очень заинтриговали общество. Особенно его женскую половину. Мало того, что все обратили внимание на необычные украшения, так еще и оказалось, что я супруга барона Вревского. В ювелирную лавку Сазоновых потянулись желающие приобрести уникальные вещицы. Но и, конечно же, для того, чтобы узнать подробности женитьбы барона-повесы. Украшения были в ограниченном количестве, поэтому дамы заказывали понравившиеся по эскизам. При этом они пили кофе и сплетничали, сидя в ювелирной лавке. Сазонов находился в полном восторге и прислал мне с охраной драгоценных камней больше, чем требовалось. Один из охранников передал записку от Федота Демьяновича: «Вручаю сии камни в ваши нежные ручки в надежде на новые произведения искусства в вашем исполнении. Жду Вас с нетерпением у себя в мастерской, баронесса.».

У меня появилось много работы, что отвлекало от неприятных мыслей. Я погрузилась в нее полностью, наслаждаясь уютом своего дома.

Из моих идей рождались новые эскизы. Теперь я взялась за венцы, тиары, гребни для волос и сетки для волос, уложенных в виде пучка. Украшения уже были полностью готовы, поэтому я на днях собиралась поехать в город к Сазонову. Пришло время обсудить предложение ювелира об именном бренде.

Но поездку пришлось отложить, так как уже второй день бушевала метель. Ветер стучал по ставням, швырял в окна пригоршни снега. Но внутри дома раздавался уютный треск дров в камине, смешиваясь с тихим голосом Елизаветы, рассказывающей старинные истории за шитьем. А на столе остывал ароматный чай, наполняя гостиную ощущением покоя.

Когда из передней послышались громкие голоса, я удивленно посмотрела на закрытые двери. Что еще случилось?

– Барышня! Мария Дмитриевна! – в гостиную заглянул взволнованный Иван. – Там это… ваш супруг пожаловали!

Меня словно жаром обдало. Вревский? Но зачем он приехал?!

– Проси, - спокойным голосом распорядилась я, будто ничего из ряда вон выходящего не произошло. – И принеси его милости вина.

Находящиеся в комнате Надя, Елизавета и Алексей настороженно замолчали.

Как только слуга скрылся за дверью, в комнату вошел барон. Его густые волосы были в беспорядке, на них мерцали снежинки, и я сразу ощутила аромат зимней свежести, исходящий от него.

– Добрый вечер, ваша милость, - я поднялась с кресла. – Чем обязана вашему визиту?

– Здравствуйте, Мария Дмитриевна, - он слегка склонил голову. Свечи отбрасывали на его лицо теплый свет, и резкие черты казались высеченными из камня. – У меня к вам важный разговор. Мы могли бы остаться наедине?

– Да, конечно, - я кивнула друзьям, и они бесшумно покинули комнату. Наверняка у барона что-то очень серьезное, если он проделал такой путь, несмотря на погоду. – Прошу вас, присаживайтесь к огню.

Вревский присел напротив меня. Выражение его лица оставалось бесстрастным. В гостиную вошел Иван с подносом, и мы молча наблюдали, как он ставит на столик графин с вином и рюмку. Когда слуга ушел, барон сказал:

– У вас красивый дом. Вижу, вы не нуждаетесь в средствах.

– Слава Богу, нет, - ответила я. – А усадьба действительно чудесная.

– Понимаю, вы удивлены моим визитом, но дело не терпит отлагательств, – Вревский говорил спокойно. В его голосе звучала легкая усталость. – Императрица желает видеть нас на Рождественском балу.