Крылья Агнессы
Шрифт:
А теперь паранойя. Но я всё решил.
Через несколько улиц видел непримечательную гостиницу ещё вчера, которая вполне подойдёт для ночлега. При этом из прежней съезжать не стану. Пусть думают, что ночами пропадаю где–то, к девяти утра буду приходить, как условились.
Но бытовые вопросы после. Сейчас мне захотелось увидеть, как выглядит та самая контора сыщиков, детективов или как там их, которую нанял Зотов. Визитка у меня есть, по адресу, указанному на ней, и приплёлся к невзрачному дому
Вывесок никаких. Окна с внутренней стороны двора завешены плотно, да ещё и под решётками коваными. В наглухо закрытую дверь постучался.
Несколько минут никто не открывает, я даже засомневался, правильно ли пришёл. Но во внутреннем дворе только эта дверь выглядит с крыльцом, как парадная. Ещё две с других сторон — точно, как запасные выходы.
Постучал сильнее. Прислушался.
Сбоку в проёме другой двери старушка респектабельного вида показалась с табачной трубкой.
— У них вчера налёт с обыском был, всех арестовали, — выдала. — А тебе чего, юноша? Или ты из той же банды?
Твою дивизию!
Отхожу резко назад, и вижу, как люди вначале арки притаились! Сразу трое мужчин. Меня увидели, шарахнулись обратно. Но, скорее всего, затаились там.
А тут тупик! Я к бабуле, которая уже коптит и хитро на меня смотрит.
— Мать, беда у меня приключилась, пропусти через дом на улицу, — прошу сдержанным тоном, но настойчивым видом.
— С дуба рухнул, барин? Нельзя сюда.
— Мать, вопрос жизни и смерти, — нависаю над ней, рубль купюрой подавая.
Принимает, глаз с меня не сводя. Кивает, мол, проходи. Прошмыгиваю, пригнувшись в низком проёме.
— Только не зевай по сторонам, барин! — Говорит в след, посмеиваясь.
Вхожу, оказавшись в коридоре, где по обе стороны двери в комнаты нараспашку через одну. Мне даже заглядывать в проёмы не нужно, и так барышни мелькают, проскакивая из одной комнаты в другую, а одна вообще по коридору навстречу пошла.
Всё бы ничего. Но девушки молодые полуголые, растрёпанные. С грудью обнажённой меня встречают! Да ещё и взгляды не отводят, а наоборот, смотрят с интересом и вызовом.
Спешу поскорее пройти мимо!
— Ну куда же ты, красавчик, — раздаётся за спиной разочарованное, а следом смех закатывается, который поддерживают и другие куртизанки.
Одна встала впереди. С грудью огромной, об которую пришлось тереться, протискиваясь. А женщина ещё и ухмыляется.
— Простите, сударыня, — выпалил, стараясь не смотреть!
Дальше трапезная, где стулья переворачивают и полы надраивают, вероятно, с ночи, сценка небольшая имеется, вся усыпала платьями…
Вырвался из публичного дома, как из бани, будто в ней пересидел. И рванул к дороге карету ловить. Прыгнул в первый попавшийся закрытый экипаж.
— Куда, барин? —
— Трогай! Быстрее!!
Видимо, почуяв спешку, мужичок стеганул лошадей от души, и понеслась карета. Главное, чтобы севшие на хвост не успели сообразить, что я насквозь на перпендикулярную улицу вышел.
Чуть успокоившись, назвал адрес.
Дом графа Брусилова оказался одним из тех замечательных дворцов, что я наблюдал, выходя из здания вокзала. Своя территория с площадью, сад и особняк в пять этажей в форме пирамиды с примыкающими длинными пристройками.
Отпустив карету, осмотрелся, нет ли слежки. В былые беспризорные времена меня жизнь научила, когда банды мальчишек выслеживали, где я прячу своё добро. Было время, когда я сам следил за одним мужчиной за пять копеек от незнакомца, а затем ещё и пас его полдня. Потом как раз и выяснилось, что он через чёрный ход вышел.
Теперь опыт пригодился.
Отворил дворецкий, встречая счастливой улыбкой и без вопросов запустил.
— Князь Сабуров Андрей Константинович, — представился попутно. — Я к Михаилу Павловичу…
— Ваше высочество, прошу в гостиную.
Пока иду, слышу с заднего двора отголоски. Похоже, у Михаила гости.
Внутри большой зал и никого кроме слуг. От богатых убранств гостиного зала глаз не оторвать, золотом по белому роспись, картины всюду, статуи на меня смотрят угрюмо, цветы свежие в вазах веют садовыми ароматами. Усадили на диван, служанка примчала, предложив чая.
— Мне бы Михаила Павловича по личному делу, — снова акцентировал дворецкому.
— За ним уже послали, ваше высочество…
Пока ждал друга, натаскали мне фруктов, сладостей всяких, чая и вина.
Примчал ко мне Михаил один, как и попросил. В рубашке, расстёгнутой до пупа, растрёпанный весь, зато счастливый, будто гонялся по саду за своей возлюбленной только что.
Обнялись, попросил его тет–а–тет переговорить, повёл в кабинет, где у него мебель из цельного дуба резная.
— Ого, — не смог скрыть восторга.
— Кабинет отца, я ещё не дорос и не заслужил, — отвечает на комментарий Михаил. — Что стряслось, братец?
— Всего рассказать не могу. Но ищу я девушку одну, — начал, присев за стол напротив.
— С Румянцевой всё? Сердце остыло?
— Я не знаю. Произошло недопонимание. Письма писала не она.
— А кто?
— Опустим это. К тому же у неё есть Илья Рогачёв.
— Этот второй на очереди заносчивый меха–гвардеец? — Покривился Михаил. — Виделся с ним ещё раз?
— Виделся, — не смог соврать.
— Странно, что не прикончил за дурной язык.
— Этого можно понять. Друг получил удар, от которого не оправился, — выдаю, осознавая сказанное.