Крыса в чужом подвале. Часть вторая.

Федорцов Игорь Владимирович

Лея ди Буи сильно удивилась бы, сознайся девушка, что вовсе не портрет отца она собралась вышивать на холсте.

8.

Катепану не нравился равдух. Равдуху не нравился катепан. Тут ничего не поделаешь. Но их взаимная неприязнь не имела равно никакого значения. Оба состояли на службе. Катепан у совета Вальдии, равдух у столичного вестарха и у инквизиции эгуменоса Бриньяра и потому оба держали свою неприязнь при себе, не давая ей волю. Дружить их никто не заставлял. Разговор их велся в кабинете, на втором этаже городской тюрьмы. Комната именуемая у знающих людей Фэси* необыкновенно захламлена. На стульях, подоконнике, углу стола, лавке и полу, с позволения сказать, хранились

документы. Здесь еще не научились поддерживать порядок. В шкафу, в стороне, в тени фолианта Устав фемы Вальдия, пряталась глиняная бутыль вина. Бардак искупал небольшой стеллаж у стены. Вот на нем полный порядок. На двух полках дубовый молоток крушить кости, гаррота - стальная удавка, ручные тиски, деревянные колышки, стальные спицы и крючки, клещи, пила с крупным зубом, маска с воронкой вместе рта и прочие необходимые вещи. Здесь занимались не только писарской работой, но и живым делом. Комната предназначалась для ведения предварительных допросов, а скромный набор инструментов помогал отвечающему освежить память. Сейчас здесь никого из посторонних не находилось. Но откушенный или отпиленный палец, валявшийся в углу, характеризовал усердие катепановых служб с лучшей стороны.

– Что привело вас в Ирль?
– как можно вежливей спросил катепан Дуфус. Вежливость для него противоестественна. Весь его об-лик, манера держаться и говорить подсказывали, этот человек не может быть вежливым. Квадратный великан, в одеждах преобладание красного, с волосатыми ручищами и густой бородой от самых глаз, он более напоминал палача. Собственно Дуфус по сути своей и являлся палачом. Катепанство он получил за подавление мятежа знати восемнадцать лет назад, а управлять городом стал после искоренения вольнодумства среди крестьян в Волынском рейнхарстве, которое в последствие присвоил. И в первом и во втором случае Дуфус блеснул решительностью, неоправданной жестокостью и наплевательским отношением как к самим законам, так и к тем кто, по его мнению, не достаточно рьяно их соблюдал.

– Только служба, уважаемый кир Дуфус. Служба и ничего более, - ответил Дентри. Равдух не собирался вдаваться в подробности. Делится неудачами, все равно, что добровольно совать шею в петлю. Желающие затянуть найдутся.

Катепану Дуфусу подробности не нужны вовсе. Он довольствовался услышанным, кивнув головой. Понимаю. Много он понимает? Равдуха снедало оправданное беспокойство. По прибытию в столицу ему предстояла безрадостная встреча с вестархом Грозом и иереем Бараманом. Возможно его захочет послушать сам эгуменос Бриньяр. О ходе расследования причин смерти тана Мистара. А что докладывать? Конечно, сделано все возможное и не возможное, но докладывать фактически нечего. Убийца тана погиб от руки неизвестных в лесу. И неубедительное свидетельство тому, кусок овчины носимой убитым и слова капитана Руджери, сгинувшего по нелепой случайности во рву замка Морт. Естественно поинтересуются, каковы причины гибели разыскиваемого. Причиной послужило ценное оружие, полученное им в награду от фрайхи Бортэ. Не забудут уточнить, что говорит дарительница, и где тот или те, кто убил столь важного преступника? Ибо следует допросить всех. Может им, косвенно или прямо, известно, что движило убийцей, поднявшего руку на благородного человека. И что услышат? Подозреваемый Керстен, заполучив оружие, скрылся в неизвестном направлении. А другие? Другие? Дентри захотелось вздохнуть так глубоко, чтобы почувствовать головокружение от чрезмерного напряжения. Руджери утонул, а весь замок Морт вымер от неизвестной болезни.

"Болезни," - подтвердил для себя Дентри.

Собственно о моровой заразе следовало знать и катепану, пусть примет меры. Но какие он примет меры? Пошлет туда своих людей и те запалят замок со всех углов. Весьма удачная мысль. Весьма.

Катепан только теперь узрел у Дентри тавлион и неприятно удивился.

–

Не всякий день ко мне прибывает равдух с неограниченными полномочиями. Если вы хотите побольше узнать о сваре в Жужелах и историю молодого рейнха Маггона обратитесь к своему коллеге равдуху Стотлу.

– А что там в Жужелах? В двух словах, - тянул время Дентри. Он еще не решил когда поведает о заразе в Морте.

– Пустяковая история. Фонарщики что-то не поделили между собой.

– Фонарщики?

– Да. Так у нас называют тех, кто противопоставляет себя законам, установленным в империи.

– А почему фонарщики?

– Потому что там, где они промышляют, нет ни единого целого фонаря. Темень на улице. А темнота их первый союзник, - катепан прошелся по комнате. Половицы жалобно пискнули под тяжкой поступью великана. Висевший на его поясе меч, в три локтя длинны, если бы задел, хоть что-то из мебели, непременно эту мебель испортил или уронил.

– Все равно вашим фонарщикам далеко до наших громил, - поддел собеседника Дентри.

– Как и нам до столицы, - огрызнулся катепан.

Дуфус не переваривал, когда всякий столичный болван напоминал ему о его провинциальности.

– И что же они не поделили? Раз об этом упомянули, дело вышло за рамки обыденного.

– Равдух Стотл вам объяснит больше, но скажу, трупов подобрали с десяток.

– Это не так много. Гораздо меньше, чем в Морте, - Дентри придал своему лицу озабоченную отстраненность.

– Вы о дурости Венсона? Поделом. На хер ему сдалась эта вздорная баба. К ней и раньше было не подступиться, а теперь и вовсе на кривой кобыле не объедешь.

– Я не о войне. Война дело обычное.

– Тогда о чем? Неужто императорский доместикий углядел нарушение? Поздно. Женишок-то тю-тю!!! Зажмурился, - катепан до-вольно ,,хрюкнул".

– Не знаю насчет доместикия, но в Морте поголовный мор, - Дентри едва не расплылся в улыбке, ожидая увидеть реакцию катепа-на.

Ожидания равдуха полностью оправдались. Дуфус стал столбом посреди комнаты. Брови к переносице, глаза на выкат, губы вытянулись. Обезьяна и обезьяна!

– Чтооо?

– Мор. Я от туда третьего дня. Замок вымер. На каждом углу раздувшиеся тела бывших жителей. Фрайха Бортэ в их числе.

– А...э... Вы не ошибаетесь?
– растерялся катепан. Он бы предпочел иметь дело с обычными хонсариями, тех кого можно рубануть мечом, вздернуть на сук, колесовать или для разнообразия и устрашения посадить на кол. А вот болезнь? Как с ней быть?

– Трудно ошибиться если видел её на расстоянии ближе чем вы и напоминала она мешок туго набитый соломой.

– Этого только не хватало!
– скрипнул зубами катепан. Он бы грохнул кулаком по столу, но до стола не дотянутся. В другой сто-роне.

К удивлению равдуха, Дуфус этим и ограничился, не сдвинувшись с места предпринять какие-либо действия по поводу известия.

– Так, где мне повидать равдуха Стотла?
– Дентри посчитал достаточным общение с городской властью. Главное он исполнил свой служебный долг. Сказал о море в замке.

– Где? В своей конуре среди гор бумаг. Если не там, значит, валандается в Серебряной Сережке со шлюхами. Ну, в крайнем случае, сидит в Шиле. Фускария в квартале отсюда.

Прощаясь, Дентри откланялся.

– Кир!
– вломился в комнату запыхавшийся карнах, едва не прибив дверью растерявшегося равдуха. Судя по грязной накидке, го-нец только прибыл в город.
– Кир! Эти сбежали....

Дуфус легко скакнул вперед и сгреб вестника за грудки.

– Кто эти?
– тихо спросил катепан, усиливая хватку.

– Эти... как их... арестанты. Последняя партия в Ба..., - захрипел задыхаясь вестник .

Дуфус вышвырнул карнаха обратно за дверь.

– С вашего позволения, - бросил катепан и, не дожидаясь ответа, вышел. Грохот его сапожищ сотряс пол и лестницу.