Крыса в чужом подвале. Часть вторая.
Шрифт:
– А теперь я задам пару вопросов и каждый из вас подумав, ответит мне. Если кому есть что ответить, - Циркач дождался тишины.
– Я ищу человека. Звать его Гроу. Обычный человек. Наш человек. На морде шрам, - он показал на себе место и размер шрама.
– Встретишь, не забудешь. Доброжелательный, любит потрепаться о том о сем. Компанейский. Выпить не дурак, повеселиться охоч. Особенно если за него заплатят. На баб падок. Нормальный мужик словом. Так вот видел ли кто его? Когда? Где? Может, слышали о таком человеке. От кого? Теперь подумайте, пока пью эту кружку, и
Циркач медленно со вкусом выцедил кружку ржаной браги. Одобрительно помотал головой - хороша! Ставя кружку на прилавок, нарочно громко стукнул.
Зал молчал. За отведенное время встречу с таким человеком не припомнили.
– Что никто ничего не знает?
– продолжал Циркач.
Кэртис несмело встал с места.
– Не могу утверждать, о нем ли речь...
– Все равно говори!
– Мы ужинали в Брюхе Капуцина, фускарии в Коромыслах, в Ирле. Там по соседству, двое мужчин заспорили. Они сидели ко мне спиной и лиц я их не видел. Один отговаривал другого. Дескать, не с твоей резаной рожей светиться.
– А что в ответ?
– В ответ мужчина, которому говорили, рассмеялся. Сказал вряд ли к каждой шлюхе здесь приставлен равдух. Да и ребята обидят-ся. От угощения отказался.
– Так и сказал?
– Циркач изобразил нечто среднее меду кудахтаньем и хихиканьем.
– Да, - согласился Кэртис.
– Смех точь-в-точь как у него.
Циркач немного знал Гроу и по делам, и в жизни доводилась сходиться. Плохого не скажешь, но и сильно не захвалишь.
– Еще что?
– Все. Они разговаривали очень тихо и только под конец повысили голос. Потому я и услышал. А потом облаву виглы устроили. Хватали всех без разбору. Они через задний выход ушли. Нас тоже загребли, но разобрались и отпустили.
– Те, что разговаривали в трактире, были среди задержанных?
– Не видел. Слышал только, Куцепалый двоих виглов завалил.
– Куцепалый?
– Ага. Куцепалый.
Циркач на секунду задумался.
– Держи, - и он швырнул Кэртису тощий кошель, не больше десятка триенсов.
– Кое-кто хочет видеть этого человека и как можно скорее. А сведения о нем желает слышать первыми из всех новостей империи.
– Задолжал что ли?
– спросили с заднего стола.
– Более чем полагается честному человеку. Есть кому сказать по существу вопроса?
– голос Циркача прозвучал плаксиво и растя-нута. Ирльский судья да и только! В зале тихонько рассмеялись.
Весело всем кроме Хенча. Циркач ехидно улыбнулся, сидящему как на иголках вожаку апелатов.
– Радуйся, что вы не угодили к егерям или спафарию. Помнишь Севра? Фиса с него шкуру с живого снял и в кипящем жире сварил.
По залу прокатился возмущенный гул. Севр кто? Браконьер. А смерть принял тяжкую, не по грехам и деяниям.
– Сам видел потому и говорю.
Рану Хенча врачевали по-простому, на скорую руку. Без всяких лекарских премудростей. Штанину разрезали, стрелу протолкнули сквозь мышцу. Вышедший наконечник отломили, остатки с оперением вытащили. В рану насыпали золы.
–
– спросили у Хенча.
– Во двор дуйте!
– воспротивился Дарно.
– Будет здесь паленым вонять! Подумают, на кухне чего подгорело!
Золой и ограничились. Рану перевязали разрезанным вдоль полотенцем. Как дополнительно дезинфицирующее и противоболевое налили кружку браги.
– От хмеля жизнь, как в святых книгах, - одобрил лечение Циркач.
– Кусок хлеба сам за тобой бегает и всем ты друг и брат.
Хенч покривил губы. Улыбнулся? Ишь ты, улыбчивый какой.
– Ладно не переживай лишнего. Рано или поздно кто-то их подминает, дружище, - напомнил Циркач о Кэрри.
Услышав подначку, Хенч в сердцах стукнул кулаком по столу.
– Этим ты дырку сестрице не заштопаешь, - насмешливо успокоил его Циркач.
– Пора бы парню угомонится. Эй, снимите его с девки и тащите сюда? И сестренку нашего друга прихватите. Только пусть обмоется.
И опять в зале хохотки и смешки. Весело в основном людям Циркача, апелаты больше хмурились и морды воротили в стороны.
Никто не успел еще с места сдвинуться выполнить приказ, вошел Костас.
– Легок на помине, - Циркач махнул рукой подзывая к себе.
– Сто лет проживешь.
– Не проживет!
– Хенч вскочил с лавки и, хромая, кинулся на Костаса. В руке шабер. Вороненая сталь почти не различима в полу-мраке.
– Ты чего удумал, дурила?
– насмеялся над ним Циркач.
Костас на встречном движении ударил Хенча в колено. Треск ломающейся кости заглушил громогласный крик. Хенч выронив оружие, покатился по полу. Держась за изувеченную ногу, подвывал. Циркач поморщился.
– Ловко ты с ним. Эй, Дарно, убери дурака куда-нибудь, пока ему шею не свернули. Гутти пойди глянь что с его сестрицей, может он и ей ноги вывернул. Лекаря позови. Хотя я думаю лекарь вряд ли поможет.
– И снова рассмеялся.
– Особенно ей.
Смешливый человек Циркач. Он когда людям пальцы выламывал-выкручивал, тоже веселился. А что? Не ему же! Не его черед вы-пал.
Хенч шевельнулся и попытался с пола достать Костаса.
Пробив лобную кость, острие подтока вошло по самое древко. В помощь вожаку подскочил один из апелатов. Через головы сидя-щих, потянулся мечом достать Костаса. Где там! Яри в кружение чиркнуло сталью в воздухе. Апелат отвалился на спину, закрывая рану на шее и сипя перерубленной гортанью. Второго, только схватившегося за оружие, Костас ударил носком сапога. Его фуэте* поаплодировал любой ценитель савата*.
Кэртис подхватился на подмогу Костасу. Как-никак вместе сюда прибыли. Лигом рванул юношу за ремень, усадил на лавку. Чтобы не особенно геройствовал, въехал кулаком в печенку. Кэртис скривился хватаясь за бок.
– Ну-ка, орлы!
– призвал к порядку Циркач, зашевелившийся в беспокойстве удалой люд.
– Крылья прижмите, пока я вас сам не общипал!
Движение в зале успокоилось. Один-два рычали, но больше для видимости. Циркач довольно расплылся в улыбке. Им в рожу плю-нули, а они утерлись и сидят, вроде так и надо.