Крыса в чужом подвале. Часть вторая.
Шрифт:
– Предупреждал Дарно, не давай дурням браги! Они теперь что новобранцы после марша, стоя спят!
– Хенч! Позволь с молодым сойтись!
– ныла девушка, следуя за вожаком по пятам.
– Все бы тебе помоложе? Вон того бери! Стеснительного. С копьем, - Хенч опять махнул в сторону Костаса.
– Он на пугало похож с копьем со своим! Я на мечах люблю.
– Кэрри!
– одернул он приставучую девку.
– Не лезь!
– Что Кэрри?! Ты обещал!
– Бери копейщика!
– Он старый!
– ныла Кэрри, наступая вожаку на пятки.
– Старый
– И направить, - смеялись апелаты.
Кэрри залилась краской гнева от соленых шуточек.
– И заправить!
Хохоту за три мили слыхать!
– Не хочешь с девицей сойтись?
– спросил Хенч у Костаса.
– Она взаправду в драке бешенная!
– Не мечом порубит, так закусает!
– А уцелеешь, она тебе даст!
– выкрикнул кто-то.
– Так пора уже! А то зарастет.
Вся фатрия покатывалась со смеху. Девка кинулась к обидчику. Тот, перебарывая смех, счел за благо отъехать. Пришибет, ненор-мальная.
– Согласна?
– Хенч сдерживая улыбку, обратился к девушке.
– Жизнь она тоже чего стоит?
– Да я его!
– Кэрри ринулась в сторону Костаса.
– Погодь!
– остановил её Хенч. Если с троицей все понятно, то краснеют, то бледнеют, зыркают затравленными волчатами. У это рожа, как у статуи, выражение не меняет. Не прост парень!
– Что еще?
– не посмела ослушаться девушка.
– Линн, спытай-ка молодца.
Апелат ловко спрыгнул с пятнистой кобылы и стремительно пошел на Костаса. На третьем шаге потянул меч. Плохо ухоженное оружие туго шло из ножен. Линн отвлекся на секунду. Те, кто и видел короткий выброс руки, не смогли предупредить товарища. Сде-лав еще шаг, апелат запнулся, удивленно глянул куда-то поверх крыши и рухнул боком на землю.
Кэрри оторопело уставилась на поверженного. Хенч удивился меньше. Не зря стало быть остерег сестру. Пока заминка, кернам са-мый момент ринутся в атаку и пробиться к сарай или к конюшне. Попытаться занять более удобную позицию для обороны. Но они всего лишь керны, к тому же под мухой, и потому продолжали торчать посреди двора.
– Дай-ка я!
– прорычал седоусый апелат и, пригнувшись к гриве, направил лошадь к крыльцу. Костас спокойно смотрел на при-ближающегося врага. С такой посадки удар не нанесешь, не дотянешься.
Приблизившись, нападающий чуть развернул коня. Рука взмыла вверх... Быстрый шаг на встречу... Яри ударило на опережение подмышку. Меч вылетел из пораженной руки. Апелат согнулся в седле. Лошадь чувствуя кровь, храпя попятилась. Второй удар при-шелся в гортань. Кровь хлестанула, обильно потекла за расстегнутый ворот рубахи. Противник Костаса вывалился из седла. Лошадь в испуге затанцевала, втаптывая бьющееся тело. Несколько кровяных капель попали Костасу на лицо. Он спокойно зачерпнул воды из стоявшей около крыльца бочки и обмыл кровь.
– Ну, так что?
– заговорил Костас с притихшей Кэрри.
– Согласна?
Он вспомнил Райну, измученную и тощую, продававшую себя, чтобы прокормить детей. Своих и приблудного. Вспомнил Элинику,
– Не лезь!
– приказал девице Хенч.
– Сама разберусь, - Кэрри взяла во вторую руку дагу и мелкими пружинистыми шажками пошла к Костасу. Ноздри её раздувались от еле сдерживаемого бешенства. Она не боялась и хотела победы! Только победы. Победит и её перестанут считать маленькой сестренкой.
Кэрри ловко поменяла из руки в руку меч и дагу, став в левостороннюю стойку. Что не ожидал?
Костас держа яри одной рукой направил острие ей на встречу. Апелаты притихли. Хенч зашел с боку. В случае опасности помочь, прикрыть.
Девушка остановилась. Напружинила ноги, готовая в любой момент переместиться в удобное положение для атаки. Костас под-держал древко второй рукой. Со стороны хват кажется не достаточно удобным. Обе руки близко одна к другой. Всякий бы посчитал это оплошностью. Костас ткнул яри в лицо противнику. Расстояние велико и девушка лишь качнулась назад наблюдая. Слишком при-стально наблюдала. Рука Костас сорвалась с древка. Рондел, рукоятью, больно стукнул пальцы ноги.
– Ай!
– воскликнула она. Побороть боль ей понадобилось секунда. Этого много. Удар по запястью, выбил у нее меч. Острие яри уперлось в горло. Поверх кольчужного воротничка. Ранка сразу же заалела.
– Если твой придурок не оставит в покое лук, она умрет, - обратился Костас к запоздавшему с помощью Хенчу. Вожак лишь ус-мехнулся.
В следующий момент уходя с линии полета стрелы, Костас подался вперед и в сторону. Его передвижение ознаменовалась махом правой руки. В противоходе мелькнули стрела и рондел. Кинжал по рукоять вошел в грудь лучника. Стрела, прошипев за спиной Кос-тас, угодила в ляжку Хенча. Вожак осел на землю. Рядом с ним шлепнулась Кэрри. Костас подбил её под коленки. Лигом кинулся впе-ред и подставил клинок к груди Хенча.
– Это что за цирк?
– раздался грозный оклик.
Апелаты, готовые ринуться в атаку, смешались. Вооруженные люди въезжали на запруженный двор.
– Э! Дружище Хенч! Кажется, я вовремя, чтобы спасти твою шкуру, - из кавалькады выехал подтянутый мужчина. Непомерно широкие плечи говорили о не дюжей физической силе.
– И крошка Кэрри здесь?
Прибывших человек десять, но апелаты беспрекословно уступали им место.
– Циркач!? Каким ветром занесло?
– простонал Хенч, зажимая рану.
– Для тебя это счастливый ветер. Убери меч от горла моего приятеля.
Лигом вопросительно поглядел на Костаса, ища поддержки. Не нашел. Тому безразлично, как поступит керн.
– Убери, говорю, - повысил голос Циркач.
– Считай, свою свободу ты завоевал.
Керн убрал клинок и показательно, щелчком, вогнал в ножны.
– А что с тобой Кэрри? Похоже, братец плохо тебя учил, раз ты не в лучшей ситуации, чем он сам. Всегда говорил и говорю, дело женщин постель, кухня и пеленки. Причем постель первенствует. А ты приятель осади малость назад! Это же девушка! Погляди, какая красотка! А сиськи!? Что скажешь? Ух, хороши!