Ксанское ущелье
Шрифт:
Он вручил смущенно улыбавшемуся, но полному внутреннего достоинства офицеру шкатулку с золотыми и маленькую коробочку, обтянутую алым бархатом, в которой лежала специально изготовленная кубачинскими мастерами золотая медаль.
— Ура-а-а! — неохотно крикнул Амилахвари. — Ура победителю!
Толпа нестройно, но громко подхватила:
— Ура-а-а! Сла-ва-а!
— Погодите, погодите, Амилахвари! — Цицнакидзе раззадорил восторг тесно сгрудившейся толпы, в которой блистало несколько приятных женских лиц — гостей княгини Нато Цагарели. — Погодите! У нас, господин капитан, для вас
Габила кинул быстрый взгляд на стоявшего неподалеку Васо. Тот пожал плечами: не знаю, мол, в чем этот сюрприз, но вроде ничего опасного.
— Дело в том, — торжественно продолжил Цицнакидзе, наслаждаясь поражением своего ненавистного соседа, — что мы с князем Амилахвари держали небольшое пари, моя тысяча против его восьмисот рублей. На кого бы я ни ставил сегодня, я бы неминуемо проиграл. Но тут явились вы, капитан, и сохранили мне мою тысячу. Так что любая половина ее ваша! А то, что ставил на кон князь Амилахвари, мне не принадлежало, значит, оно и вовсе ваше по праву!
— Но… — было возразил капитан.
— Никаких «но»… — любовался собой Цицнакидзе. — Князь Цагарели, будьте добры вручить герою дня его выигрыш. — И довершил удар: — Князь не доложил на кон двести рублей, он их вам пришлет. Надеюсь, в самое ближайшее время!
— Ура-а-а! — закричали все вокруг.
У Цагарели дрожали пальцы, когда он протягивал капитану пухлую пачку ассигнаций.
У подножия холма между тем гремели барабаны, пробовали свои звонкие, веселящие душу инструменты зурначи — шли приготовления к состязаниям борцов. Подмывало и уездного броситься в круг за своей долей славы, но он сдерживал рвущееся за песней зурны горячее сердце. Еще придет время, когда, не думая ни о чем, кроме честной победы над противником, каким-нибудь ловким и сильным парнем из соседнего аула, он выйдет в круг. А пока…
— Капитан! — нарочито весело воскликнул он. — Пока вы не успели истратить свой нечаянный выигрыш и не бросили его к ногам какой-нибудь прелестницы, я напоминаю вам, что нас ждет дорога!
— О-о-о! — разочарованно протянула разношерстная нарядная толпа. Слышнее других в ней звучали женские голоса, словно красавицы из княжеских замков и впрямь надеялись не выпустить удачливого капитана из своих объятий с такими деньгами.
— Простите, дамы! Простите, господа! — церемонно (и откуда что взялось!) приложил руку к сердцу, а затем бросил ее к козырьку фуражки капитан. — Служба. — Металлические нотки появились в голосе: — Всего хорошего, господа. Не забывайте о наших словах и поручениях. Время тревожное. А мы вас скоро навестим.
Красивые, стройные, вызывая черную зависть обрюзгших, с отвисшими животами князей и вздохи женщин, они спустились к коновязи. Обернулись разом и еще раз на прощание приветно взмахнули руками. Легконогие кони понесли друзей туда, где их ждали боевые товарищи.
Веселье в замке князя Амилахвари было в полном разгаре, когда в сверкающем от множества газовых рожков зале появились капитан Внуковский и новый уездный начальник.
— Господа! Господа! — закричал, распахивая руки, словно собираясь заключить пришедших в объятия, хозяин. — Наши дорогие гости вернулись! Прошу приветствовать их! — Он первый захлопал мясистыми
Радостно засверкали глаза княгини Нато. Рядом с ней справа сидел горбясь муж и в чем-то взволнованно убеждал ухмыляющегося Гиви. Кресло слева было свободно. Всем своим видом неприступная княгиня говорила, что она не станет возражать, если герой скачек, этот молчаливый и серьезный капитан, сядет рядом, тонкой белой рукой она даже сняла край пышного платья, накрывшего угол этого свободного кресла, как бы приглашая: «Смелее, капитан. Это кресло ждет вас».
Но лица гостей были строгими и озабоченными.
— Господа! — поднял руку, требуя внимания, уездный начальник. — Надеемся, вы простите нас, если мы на несколько минут похитим вашего гостеприимного хозяина!
— Только до следующего тоста, господа! — закричал, вскакивая, явно стараясь попасть в поле зрения начальства, как всегда, полупьяный, словно не успевающий протрезветь Гиви. Он тут же забыл о Цагарели — видно, и не слушал его — и закончил витиевато, рассчитывая на успех у дам, не обращая внимания на дергавшую его за кончик шикарного наборного пояска жену: — Только до следующего тоста, господин уездный, ибо мои возможности в роли тамады укладываются в умение следить только за своим бокалом и… и хорошенькими женщинами! Если мой бокал полон, а женщины беззаботно смеются, я счастлив. Это значит, все идет великолепно!
Уездный снизошел до Гиви. Он подошел к нему и дружески потрепал по плечу:
— Пока вы сочините очередной тост, Гиви, ваш тамада уже будет свободен.
— Браво! Браво! — засмеялась Нато.
Цагарели удивленно поднял брови. Что это с ней? Всегда сдержанная, спокойная, княгиня раскраснелась. Уж не эти ли солдафоны тому причиной?
— Прошу ко мне, господа.
Амилахвари повел гостей в кабинет. Широким жестом указал на кресла, большие, глубокие, обтянутые темно-красной, в тон дереву, кожей. Тщательно выделанные головы медведей, кабанов, оленей украшали стены, перемежаясь со скрещенными шашками, пистолетами, ружьями ручной старинной работы.
— Да вы охотник, ваше сиятельство! — воскликнул уездный.
— Грешен, господа, грешен.
— Ну какой же это грех, князь? Это же не охота на людей!
…Здесь, дорогой читатель, нам надлежит вернуться с нашими героями несколько назад, когда, едва выскочив на дорогу, жавшуюся к скалистому склону, они спешились. Васо сунул в рот два пальца, и свист вспугнул тишину, едва успевшую воцариться в ущелье после бешеного галопа их коней, после звонкого цокота копыт на каменистой дороге.
Тонкий свист прилетел из расщелины в скале в ответ, и на дорогу, в черкеске, перепачканной глиной, выскочил Ахмет Маргиев.
Вторые сутки группа дружинников во главе с Ахметом приглядывала за дорогой, ведущей к замку Амилахвари: вдруг туда направятся нежелательные гости? К тому же на одной из скал сидел наблюдатель. Просигналь он, что Васо и Габила в опасности, засада мгновенно бросилась бы на выручку.
Теперь командиры поставили новую цель: как только Амилахвари выпустит заложников из подвала, укрыть их в надежном месте.